Казалось бы, все достаточно просто. Не зря она зовется Верховной жрицей. Дар предсказывать, и не только предсказывать, но и получать ответы на вопросы, присущ ей в большей степени, чем предполагает Владычица. Правда, дар этот не позволяет узнать все обо всем, но поставить вопрос, рассчитывая получить правильный ответ, она действительно могла. Если бы только…
Для этого она должна попасть в Дом Огня, воспользоваться одной из четырех Сил Мира, которая подвластна ей. Была подвластна до некоторых пор… С того злополучного дня, когда проклятая девка едва не сожгла ее, превратив лицо в обгоревшую до костей рану, когда невыносимая боль терзала колдунью, не отпуская ни на миг, а единственным желанием стала смерть, она сотни раз пыталась заставить себя совершить ритуал Огненного Пути, но так и не сумела преодолеть панического ужаса. Слишком яркими оказались недавние воспоминания и то, сколько сил стоило ей залечить страшные раны. Она сумела восстановиться и даже избавилась от боли. Тело ее вновь стало прекрасным, а вот душа… Душевные раны заживают гораздо дольше.
«И все-таки сделать это придется»,— решила она.
Придется, если она не желает остаться простой ворожеей, а мечтает об истинной власти, которой не добиться без Силы. Она давно пришла к такому выводу и, когда поняла, что вот так, сразу, не сумеет перебороть страх, начала добиваться своего исподволь, упорно приучая себя к огню. Сделать это оказалось не так просто. В первые после выздоровления дни она не выносила даже пламени обычной свечи. Кучулуг попытался как-то пошутить по этому поводу, но, поймав на себе ее разъяренный взгляд, замолчал и больше никогда не говорил с ней об этом. Она и начала со свечи и продолжала до тех пор, пока не стала относиться к крохотному язычку пламени если и не с любовью, то, по крайней мере, спокойно.
Сегодня она решила попытаться сделать то, к чему шла последние две луны: проникнуть в Дом Огня. Прекрасная колдунья закрыла дверь на засов, чтобы никто не потревожил ее, затворила окно, чтобы не мешали доносившиеся снаружи звуки, и разожгла в камине огонь. Платье упало в кресло, девушка шагнула на расстеленный перед камином ковер и медленно опустилась на него, уложив руками правую стопу на левое бедро и наоборот. Она приняла самую удобную для вхождения в транс позу и застыла, сосредоточившись на огне, изгоняя из головы посторонние мысли.
Через некоторое время тело ее начало лосниться от пота, став похожим на прекрасно выполненную статуэтку красавицы гирканки, вырезанную из цельного куска слоновой кости, теплой, искусно тонированной под живое тело,— изваяние Гуяли, гирканской богини красоты с осиной талией, широкими бедрами и полной грудью. Именно такой изображают ее косторезы-степняки.
Постепенно разум колдуньи очистился. Она не думала ни о чем, перестала чувствовать бег времени. Она ощутила внутри себя блаженную пустоту. Однако подсознание продолжало бодрствовать, внимательно следя за всеми изменениями, и в этот миг отметило: время пришло. Халима попыталась впитать взглядом невесомое пламя, привычно потянулась к огню, впитывая его всем телом, стремясь заполнить его невесомой плотью возникшую внутри себя пустоту.
Нет… Ничего.
Колдунья почувствовала, что еще немного, и паника захлестнет сознание, она вернется в привычный мир реальности, и следующая попытка окажется куда труднее, чем эта. Она огромным усилием воли отогнала от сознания мысли, подкрадывающиеся из внешнего мира, мира предметов и ярких ощущений. Вернулась умиротворенность, и некоторое время Халима просто наслаждалась блаженной легкостью, настраиваясь на повторную, успешную попытку. Вскоре она осознала, что вновь готова, и сосредоточилась на точке «третьего глаза». Осторожно всмотрелась сквозь него в окружающий мир, как в самый первый раз, когда еще только постигала искусство ритуального путешествия в Дом Огня.
Мир послушно изменился. Исчезли окружавшие ее каменные стены и пробивавшиеся сквозь них звуки. Не осталось ничего, только тьма вокруг и пятно света в невообразимой дали.
Огненный Путь…
На пределе сознания билась в голове единственная мысль: «Ты должна увидеть Огненный Путь. Вызвать его… Заставить появиться». Она позволила этому желанию овладеть своим существом, и постепенно оно наполнило ее всю, без остатка.
Огонь начал приближаться. Она не сразу заметила это, но когда осознала, то поняла, что ей удалось… Река жидкого огня зазмеилась навстречу сидящей, становясь все ослепительней и жарче, все шире и тверже на вид, пока не подкралась к самым ногам прекрасной колдуньи. Халима почувствовала невыносимый жар первобытного огня, и у нее на миг мелькнула мысль, что это конец. Сейчас ее плоть вспыхнет, как факел, и пытка повторится, только на этот раз ей уже не остаться в живых.
Она стиснула зубы и заставила себя не паниковать. Это не тот огонь, он не может сжечь ее тело, потому что оно находится в совершенно другом месте. Это всего лишь иллюзия, жестокое испытание на силу духа, на самообладание. Она должна побороть в себе этот страх, иначе сгорит… Но не тело, а душа! И это куда страшнее!
Женщина в комнате не шелохнулась, не поменяла позу, и одновременно Халима встала и шагнула на Огненный Путь. Ее босые ступни коснулись огненного полотна дороги, почувствовав приятную прохладу, и колдунья остановилась на миг, не в силах отказать себе в маленьком удовольствии. Взгляд ее скользнул вокруг, но она не увидела ничего, кроме извивающегося змеей пути да горевших по его краям Огненных Цветков.
Халима пошла вперед. Через сотню шагов она обернулась: ее тело, оставленное у начала дороги, уменьшилось, превратившись в маленькую костяную статуэтку. «Если я не вернусь, она так и останется сидеть на этом месте»,— мелькнула испуганная мысль, но колдунья тут же отогнала ее. Она знала, что в таких делах первый враг — сомнение. Стоит позволить маленькому червячку недоверия угнездиться в душе, и то, чего опасаешься, непременно произойдет. В подтверждение этой мысли Огненные Цветки стали распускаться с молниеносной быстротой и стремительно расти: непрошеную гостью пытались напугать, сбросить с дороги.
Она усмехнулась и направилась дальше. Огненные фонтаны тут же начали иссякать. Теперь ничто не менялось. Огненное пятно впереди не приближалось, да и фигурка за спиной перестала уменьшаться. Халима словно остановилась, бессмысленно переставляя ноги, но она знала, что на самом деле это не так. Теперь уже она не оглядывалась и не считала шагов, потому что не раз ходила этим путем. Придет время, и цель вырастет сразу, мгновенно.
Так оно и случилось. Далекое пятно света вдруг превратилось в огненную стену, а Огненный Путь растворился за спиной, словно погас. Он больше не понадобится. Обратно она перенесется за доли мига.
Халима наконец достигла своей цели. Вот он — Дом Огня!
Теперь ей предстояло войти внутрь, но она остановилась в нерешительности, хотя страха уже не испытывала. Что-то удерживало ее здесь, какое-то непонятное и тревожащее душу ощущение. Она огляделась по сторонам, но так и не поняла, что происходит. Справа от нее простиралась стена непроницаемого мрака, слева — такая же, на вид непроницаемая, стена огня, и ничего больше. Но она все же чувствовала неосознанную тревогу, и это все меньше нравилось ей.
Она осторожно двинулась вдоль границы огня, напряженно всматриваясь во тьму. Колдунья и сама не могла бы ответить на вопрос, что пытается увидеть там, где разглядеть ничего невозможно, но тем не менее взгляда не отводила. Она попыталась оторваться от этого зрелища, но поняла, что не может сделать этого, словно все-таки надеется что-то увидеть… Она шла достаточно долго, бессмысленно глазея по сторонам, прежде чем Нечто привлекло ее внимание. Она остановилась и начала вглядываться еще напряженнее, потом развернулась и прошла несколько шагов назад, пока не догадалась, что это было.
В стене непроглядного мрака она увидела сгусток первородной тьмы, по сравнению с которой окружающая ее темнота казалась ясным полднем. В первый миг она удивилась, почему не заметила этого раньше, но тут же ее обуял ужас. Замешательство длилось всего мгновение, а потом… Тьма двинулась ей навстречу. Выглядела она как прямоугольник с размытыми краями. Волосы на кукле, оставшейся в комнате перед камином, зашевелились от ужаса и встали дыбом. Потом пришла спасительная мысль, что перед ней предстал новый ориентир — дверь… В никуда?