Надо, однако, сказать, что к осторожности Соню побуждала скорее привычка действовать осмотрительно. Ее давно не было в Шадизаре, да и уехала она из города без шума. Все последние дела прошли тихо и гладко: если уж Соня бралась за заказ, то исполняла его чисто и следов не оставляла. Иногда, правда, ей случалось совершать кражу для себя, но в таких случаях она никогда не брала вещей, которые могли бы опознать бывшие владельцы.
Наконец Соня поймала взгляд Саиба, круглое лицо которого мгновенно расплылось в улыбке. Он крикнул пару слов жене, которая тут же заняла его место в зале, и засеменил между столами навстречу своей компаньонке. Она же кивнула на входную дверь, показывая, что ожидает его снаружи, и вышла.
Соня успела только обменяться взглядами с Севером, когда дверь отворилась и на улицу выскочил коротышка-тавернщик.
— Ах, Соня! — воскликнул он, всплеснув пухлыми ручками, но тут же заметил могучего незнакомца с белокурой красоткой и осекся, не зная, как вести себя в их присутствии.
— Это мои спутники, Север и Гана. При них можешь говорить ничего не скрывая, но перед этим я хотела спросить: моя комната еще свободна?
— Ай! — Толстяк снова всплеснул ручками, и его круглое лицо опять расплылось в улыбке, превратив и без того узенькие глазки в две почти незаметные щелки.— Ну как не стыдно? Ведь я уже говорил: ту комнатку, что тебе приглянулась, я никому не сдаю! — Он улыбнулся еще шире, хотя, казалось, это уже невозможно.— Несмотря на тревожные слухи, я все же надеялся, что когда-нибудь ты почтишь ее своим божественным присутствием!
— Тревожные слухи…— задумчиво повторила Соня и, поняв, что он имеет в виду, продолжила: — Тогда вот что. Позаботься о конях… Надеюсь, в стойлах для них найдется место? — Саиб с готовностью кивнул.— Тюки пусть поднимут наверх, и приходи сам.
— Слушаюсь, моя госпожа,— ответил толстяк и согнулся в шутливом и неожиданно грациозном для столь тучного человека поклоне, в котором, однако, все трое почувствовали неподдельные искренность и восхищение.
— Юрг! — приоткрыв дверь, крикнул он от порога.— Позаботься об этих прекрасных скакунах,— повторил он почти дословно приказ Сони, когда юноша предстал перед ними,— а поклажу снесешь в комнату госпожи. И пошевеливайся — скоро начнут появляться завсегдатаи.
Он открыл двери, пропуская почетных гостей вперед.
Север спрыгнул с коня, которого тут же взял под уздцы молодой слуга, и помог спуститься на землю Гане, что заставило Соню нахмуриться, но она тут же отругала себя: он ведь просто поступил так, как не мог не поступить. Все трое вступили в общий зал. И тут только Соню заметил один из завсегдатаев.
— Ба! — воскликнул он.— Да никак сама божественная Соня решила вернуться в наш богами забытый городишко!
Многие обернулись ко входу и теперь с удивлением взирали на вошедших: незнакомого могучего воина с черной как смоль вороной на правом плече и белокурую красотку с таким же, как у мужчины, вороненком. Но главное — все искренне обрадовались возвращению старой знакомой и тому, что она жива и здорова, несмотря на упорно ходившие по Шадизару слухи, будто она и четверо ее спутников, слишком многим известных в Шадизаре, сгинули на чужбине. Именно эту мысль и высказал кто-то вслух:
— Так она жива!
— Да я вроде помирать и не собиралась! — ответила Соня и насмешливо оглядела присутствующих.
— Красота бессмертна! — шутливо заметил другой голос.— Да здравствует краса Шадизара!
— Вот болтуны,— усмехнулась красавица, когда ей и ее спутникам поднесли по кубку ледяного пальмового вина.
— А кто же это с тобой? — спросил Зарус, только что провозгласивший тост, а теперь с интересом разглядывавший спутников своей знакомой.
— Мой телохранитель и моя подруга,— не раздумывая, ответила Соня.— Ты, наверное, хочешь узнать побольше? — спросила она, и аргосец тут же кивнул.— Тогда поднимись с нами. Прошу простить, друзья,— обратилась она к тем, кто пил за ее здоровье,— но мы проделали долгий путь, устали и проголодались.
Саиб тут же повел их между столами, и все, мимо кого она проходила, провожали восторженными взглядами ослепительную красавицу, казалось, еще более похорошевшую. Ее нежная кожа потемнела от загара. Короткое платье из тонкой замши едва прикрывало стройные ноги, оставляло открытыми спину и точеные плечи, по которым рассыпались вьющиеся мелкими кольцами роскошные волосы. А длинные стройные ноги просто сводили с ума.
Спутникам ее досталась своя доля внимания, правда, на Севера смотрели скорее настороженно. Хоть и явился он в Шадизар вместе с некоронованной королевой Пустыньки, но его необычайно мягкая поступь свидетельствовала об огромной таившейся в нем силе, о том же говорили невероятно мощные мышцы. Твердый же взгляд умных серых, как грозовые тучи, глаз не оставлял сомнений: тому, кто оказался у него на пути, лучше отойти в сторону…
Что же касается Ганы, на нее устремилось множество восторженных взглядов. Хотя она и проигрывала в сравнении с огнегривой воительницей, но о недоступности Сони знали все, а вот ее новая подруга охотно отвечала на приветствия незнакомцев.
— Тебе придется повысить мне содержание,— заявил Соне Север, уже поднимаясь по лестнице.
— Интересно, что ты имеешь в виду? — не поняла девушка.
— У ворот ты сказала десятнику, что я твой казначей, а теперь оказываюсь еще и телохранителем,— заметил он совершенно серьезно.— Такая работа требует двойной оплаты.
— Перестань набивать себе цену! — Она ехидно прищурилась.— Разве я когда-нибудь обижала тебя?
— Ловлю на слове,— покорно согласился Вожак, чувствуя, что здесь, в Шадизаре, звание Вожака больше заслуживает Соня.
— Прошу, мои дорогие!
Хозяин таверны отпер дверь, и пока они входили, подбежал к окну и распахнул его настежь, впуская потоки свежего воздуха.
— Саиб! — крикнула Соня, усаживаясь в кресло, и он мгновенно обернулся и замер, как сторожевой пес, ожидающий приказа хозяина.— Мы со вчерашнего дня ничего не ели и надеемся, что твой повар постарается ради нас.
Она открыла было рот, чтобы добавить еще что-то, но в этот миг в дверь постучали, и Соня решила промолчать. Саиб подскочил к двери — похоже, стук не был для него неожиданностью — и впустил в комнату свою дочь. Она весело впорхнула, неся перед собой поднос, на котором стояли ваза с фруктами, кувшин охлажденного вина и четыре высоких бокала из розового хрусталя. Девушка посмотрела на гостей веселыми глазами и принялась сервировать стол.
— Жаркая нынче осень,— заметил Саиб.
— Как и весна,— отозвалась Соня, подходя к отворенному окну, которое выходило на канал.
— Да,— кивнул тавернщик,— не хочу даже вспоминать о том, что творилось здесь летом. Ты уже закончила, Гюли? — Он обернулся к дочке.— Скажи маме, пусть распорядится насчет обеда на четверых. Самого лучшего. Я скоро спущусь.
Та еще раз стрельнула глазками в гостей, особенно в Севера, и скрылась за дверью.
— Да, лето оказалось жарким,— согласилась девушка.
— Камни плавились,— подхватил Саиб.
— Ну, твой-то жирок солнце не растопило,— усмехнувшись, заметила Соня.
— Что поделаешь? — Он смеясь развел короткими, толстыми руками.— Боги ограничили мой рост, зато вширь я могу расти сколько угодно.— Он сокрушенно вздохнул.— А сейчас я должен покинуть вас ненадолго.
Саиб ушел, но вскоре появился вновь. Гораздо раньше, чем ожидали его увидеть оставшиеся в комнате четверо молодых людей. Север подошел к столу, наполнил вином бокалы и разнес их присутствующим, после чего уселся в кресло и с наслаждением сделал первый глоток.
Еще поднося бокал ко рту, он почуял терпкий аромат, узнал его и одобрительно кивнул. Он, как и его спутница, испытывал слабость к хорошим винам, а это оказалось не просто хорошим. Поймав его взгляд, Соня улыбнулась, а Вожак заметил: