– Поехали, – обреченно согласилась я, с детства ненавидящая ароматы цирка и любительский театр. Однако же, проявляя послушание, первая направила Дэлькора на дорогу. Телохранитель обогнал меня и двинулся вперед.
Фаль, не стерпев такой наглости – человек вздумал опередить нас и в первую очередь его – рванулся ввысь и полетел во главе процессии. Мой конь собрался было последовать за сильфом, но я заметила:
– Не спеши, Дэлькор. Кейру положено двигаться первым, чтобы отводить от нас с тобой все опасности.
Эльфийский выкормыш покосился на меня карим хитрым глазом, презрительно проржал чтото матерное, дескать, куда этому человеку в калашный ряд супротив могучей эльфийской конницы в его копытном лице, но обгонять Кейра не стал.
– Согласна, – мстительно ухмыльнулась я. – Ты лучший, но наш телохранитель получает деньги за то, чтобы окружающие считали самым воинственным и грозным именно его, не будем ущемлять мужское достоинство секьюрити.
Лакс, прислушивавшийся к нашему диалогу с Дэлькором, насмешливо фыркнул, но сам вперед вырываться тоже не стал, предпочел место рядом со мной. Впрочем, очень скоро это место оказалось местом позади. И вовсе не потому, что мы неожиданно поругались с вором вусмерть, обсуждая проблему первичности материи и сознания. Просто сволочь Кейр не только повел нас по старому узкому тракту, он выискал, да будет проклято его прошлое обозника, знающего все пути и тропинки, самый обходной из всех обходных путей. Мы виляли по какойто потайной тропинке, истоптанной следами малой и крупной живности. Здесь и одномуто всаднику едваедва хватало места, чтобы протиснуть свои мощи, а Самсур, к примеру, тут и вовсе застрял бы непоправимо. Зато, как заявил телохранитель, об этом пути не знали даже местные жители. Думаю, не знали к своей радости! За каким бы фигом им было продираться через заросли, среди которых встречался не только невинный орешник, но и куда более неприятный малинник и еще какаято колючая мерзость, пусть даже с вкусными ягодами? Телега по этой «дороге» точно бы не пролезла, а своим ходом оседлый крестьянский люд далеко от жилья предпочитает не уходить. Так в обход всех обходов мы должны были двигаться по крайней мере весь первый день, огибая гипотетические деревни, наличествующие в этом краю в перспективной близости от Патера.
Впрочем, бурчала я больше для порядка. Дорога, хоть и узкая, для меня была в самый раз, только и приходилось поглядывать вверх и время от времени пригибаться, дабы не получить хлесткой веткой или сучком по лбу.
Синяки и шрамы украшают только мужчин, а на женщин их косметический эффект не распространяется, что я познала на своем опыте еще в начальной школе, проходив недели три с фингалом во весь глаз. Популярности мне это принесло массу, но вот с симпатиями противоположного пола оказалось туговато, почемуто сопливые джентльмены и их мамаши меня активно сторонились, наверное, опасались, раз она самой себе умудрилась такой фонарь поставить, так парнишек вообще порвет, как Тузик грелку.
Пять часов без малого ехали в тишине, нарушаемой лишь звуками животного мира (ктото щебетал, ктото недовольно фырчал да шуршал) и нашими голосами до первой стоянки у – вот чудеса! – небольшого лесного озера. Именно изза наличия источника водоснабжения практичный Кейр и объявил привал в этом романтичном месте. Мы остановились не на самом берегу, а на полянке, взятой в окружение зарослями густого кустарника. Изза этого ни черта не было видно вокруг, зато и нас никто разглядеть тоже не смог бы. Проглот Фаль, обалдевший от радостной вести о предстоящем обеде, разразился ликующими воплями. Я же, как существо с более возвышенными потребностями, предоставила мужчинам обустраивать временный лагерь и нахально заявила:
– Вы как хотите, а я пошла купаться!
– Ты испачкалась? – уточнил Кейр, пытаясь отыскать на мне грязные места и сообразить, когда же и где я успела вываляться так, что он не заметил.
– Нет, – фыркнула я. – Просто хочу поплавать! И пока не наплескаюсь вдоволь, никуда не поеду и ни куска в рот не возьму!
– Я могу пообедать за тебя, Оса, – великодушно предложил сильф с безопасного расстояния, но был щелкнут по попке Лаксом и завертелся в воздухе, возмущенно вереща и соря совсем не возвышенными выражениями, часть которых, кажется, подхватил в Веселом квартале Патера.
– Вы потащили меня в это захолустье! – тоном прокурора напомнила я. – Хорошо, я смирилась с маршрутом, но собираюсь извлечь из ситуации максимум удовольствия, а потому возитесь с обедом – выложить жратву из сумок можно и без женской помощи, а я в воду. Провожать не надо, за неимением купальника буду совершать омовение нагишом.
– Ты плаваешьто хорошо? – c извинительными нотками в голосе уточнил вор.
– Да, – задрала я нос, справедливо гордясь личными достижениями предыдущей летней компании на ниве водного спорта. – На разряд или нормы ГТО не сдавала, но реку переплываю спокойно, а уж в озере и подавно не утопну, не дождетесь!
– Далеко не заплывай, мало ли что, мне за то, что ты живая, деньги платят, – степенно посоветовал Кейр, не обращая ни малейшего внимания на эпатаж клиентки.
– Не надо мне рассказывать сказки про чудовищ, жаждущих моей девической плоти, – выдвинула я встречное предложение, доставая из сумки самое большое полотенце. – Если там кто и был, все равно давнымдавно с голодухи без регулярного прикорма помер или на рыбный рацион перешел.
Коекак выбравшись из нашего замаскированного стана, я резво побежала к воде. Кейр, шедший со мной для страховки, окинул окрестности внимательным взглядом и вернулся назад.
Конечно, песчаный пляж был бы мне больше по вкусу, но за неимением такового и тут найду местечко, где удобнее занырнуть. Главное, вода наличествует, и чистая вода, ибо никакая падла (простите, более цензурного слова на ум нейдет!) не сливает туда тайком химические или канализационные стоки!
Вокруг озера, голубого в центре и зеленосерого по краям, росли высокие кусты, напоминающие ветлы, и мягкая трава, более всего походящая на одичавший экземпляр газонной вперемешку с лебедой. Никаких зарослей высокого тростника и осоки, типичных для прудов и озер моей полосы, не было, а сам глаз озера отличался удивительной чистотой, ни ряски, ни тины на поверхности, вообще никаких намеков на медленное умирание водоема и его превращение в болото.
Выбрав участок пологого склона, на котором преобладала трава, спустилась почти к самой воде, бросила полотенце и скинула одежду. Чуть прохладный лесной воздух у озера сменился нагретым солнечными лучами дневным маревом. Наверное, вода теплая, как парное молоко! Облизнувшись в жадном предвкушении, я босиком двинулась вдоль берега. Мягкая трава нежно ласкала ступни. Я остановилась, зайдя в теплую, почти горячую воду по щиколотку, побрела вдоль берега, наносной ил и водоросли привычно прихватывали ноги. Запахи воды, травы и леса переплетались в блаженный аромат, ассоциирующийся у меня с одним из самых любимых занятий – купанием, а плеск воды и птичьи крики дополнили симфонию наслаждения.
Можно было бы уже и нырнуть, но я все оттягивала первый миг удовольствия, любуясь окрестностями. За пышным кустом ивняка, врезавшимся в озеро, проглянуло чтото белое. Залюбопытничав, раздвинула ветки и изумленно уставилась на каменные ступеньки, плавно сходящие в воду. Вот так сервис, как в лучших бассейнах зарубежных курортов (на картинках и в кино подглядела!). Камни были почти чистые, не считая легкой зеленцы в том районе, где их касалась вода, стояли как ни в чем не бывало, словно годы или века назад. Интересно, сколько же им лет?
Почемуто и без углеродного анализа было ясно, что этот купальный спуск отстроен далеко не вчера и делали его отнюдь не старательные слуги какогонибудь капризного хавалского дворянчикафантазера, возжелавшего поиметь купальню на свежем воздухе в густом лесу. Никаких украшений. Совершенно простой, но какойто уютный крупнозернистый камень, чуть теплый от солнца, уходил под воду. Насколько хватало взгляда, я различала ступени в озере.