Но брыкаться и орать было бесполезно. Близнецы утащили меня вглубь коридора, спустили по мрачной лестнице в подземелье и завели в клетку. Горящие на стенах факелы хоть как-то освещали это сырое, пропахшее мышами место, и я смогла разглядеть еще одну камеру. В ней, укутавшись в одеяло, кто-то спал на узкой скамейке.
— Октавия, успокойся, — попросили меня близнецы, запирая решетку. — Это ненадолго. Тартис во всем разберется — и я тебя освободят. Во всяком случае, в пределах острова.
— Острова? — прифигела я. — Мы что, на острове?!
Парни переглянулись, а я схватилась за прутья и прижалась к ним лбом. По сути, Тартис поступил разумно, спрятав меня тут от оголодавших мужчин. Кто знает, как давно они на этом острове?! Но как-то это не по-мужски, что ли. Неужели не было свободной комнаты, которую тоже можно охранять? Или они меня напугались?
— Я здесь единственная женщина, да? — спросила уже тише и с заметным отчаянием.
— До сегодняшнего дня на Синларе не было женщин.
Ответ больнее приговора. Об остальном я даже спрашивать не стала. Не была готова к новым открытиям. Отступила от решетки и отвернулась, обняв плечи руками.
— Октавия, не обижайся. Это для твоего же блага.
Если у них во всем мире так обращаются с женщинами, то неудивительно, что их здесь дефицит!
— Премного благодарна, — буркнула зло. — Надеюсь, Тартис соизволит поторопиться со своим решением и успеет до того, как я подхвачу тут воспаление легких.
Пропищавшая где-то в темноте подземелья мышь привлекла внимание моих ушей. Они напряглись, вытянулись. Голова рефлекторно повернулась в сторону раздражающего звука, и я зашипела. Мелкий гадкий грызун мигом юркнул в щель и исчез, заставив меня офигевать от новых умений. Я же не только слышала лучше. Зрение стало чище. Картинка четче, особенно та, что скрыта тьмой. И обоняние. Я ясно чувствовала запахи. Почти не различала их, но могла узнать запеченное мясо и стиранные портки. А запахи мужчин и вовсе напоминали тот еще омбре. Многим из них не мешало бы помыться и вывести живность из бороды. К счастью, не все тут воняли и чудовища. Близнецы, Тартис, даже Герард вполне себе приличные парни. Белье меняли точно каждый день, а это уже о многом говорило.
— Мы принесем тебе горячий отвар и одеяло, — оповестили меня блондинчики перед своим уходом.
— Лучше бы мобильник, — фыркнула я, опускаясь на твердую скамейку.
Да уж, сходила на свидание. Мама была права, этот Андрей в корне изменил мою скучную жизнь. Чудный парень, никто из предыдущих кандидатов так не блеснул, как он.
Надеясь, что менты его догнали, и он тоже торчал в обезьяннике, я ничуть не расслабилась. Колотун долбил такой, что зубы стучали. А когда в мою камеру просунулось одеяло, челюсти тупо сжались.
— Держи. Замерзла же, — сказало оно, и моя задница прилипла к скамейке.
— Капец, — обалдело прошептала я, — тут что, одеяла разговаривают?
— Никогда о таком не слышал, — усмехнулось оно мужским голосом — волевым, твердым, хрипловатым.
Я подняла лицо и облегченно выдохнула. По ту сторону решетки стоял молодой мужчина в рубахе и брюках. Темные волосы свисали чуть ниже плеч, нижнюю часть лица скрывала небольшая щетина, но по глазам поняла, что он еще молод. Мой ровесник, или чуть старше.
— Спасибо, — ответила тихо, взяла согретое его теплом и приятным мускусным запахом одеяло и укуталась в него.
Мужчина отошел от моей камеры, вошел в свою и запер дверь.
У меня отвисла челюсть. А что, так можно было? Но он приложил палец к губам и шикнул:
— Тс-с-с… — Щелкнул замком и спрятал ключ под рубашкой. — Итак, расскажешь, как тут оказалась?
— Тебе? — нахмурилась я. — С какой стати? Ты такой же заключенный, как и я! Только меня временно посадили, а у тебя тут явно срок.
Он улыбнулся, хмыкнув. Чуть изогнул бровь, отстегнув мои ноги, и облизнулся.
Боже… Я душу бы продала дьяволу, чтобы он повторил вот это все!
— Полагаешься на справедливое решение Тартиса? Ты себя со стороны-то видела? Свои ушки, глаза, повадки…
— А что с моими глазами? — уточнила я, подсознательно готовясь к худшему.
Незнакомец оперся одной рукой о решетку и, склонив голову, произнес:
— У тебя же глаза кошки.
Я не привередлива в комплиментах. Рыженькие девушки — фрукт экзотический, на любителя. Так что я привыкла, что меня всегда отождествляли с разными животными, растениями и всем, что касается огненной стихии. И мои зеленые глаза пару раз называли кошачьими. Так что сосед по каталажке меня не удивил.