Как только за моей спиной защелкнулся замок, я опустилась на скамейку и тяжело вздохнула. Близнецы пожелали мне спокойной ночи и ушли, а тишину нарушил низкий голос Ранстора:
— Ты не заанка. В нашем языке нет слова «нифига»…
— Раз такой догадливый, как допустил, что все твое войско повернулось к тебе спиной? — огрызнулась я. — Тюрьма в тюрьме, блин!
Он сел, прижался спиной к стене и пристально посмотрел на меня:
— А кто сказал, что я здесь против воли?
— Только не заливай, что тебе было лень носить воду из колодца и чистить картофан, поэтому решил скоротать срок в клетке, — попросила я, загодя сводя на нет любой пафос. — Ведь когда остров кинет якорь у берегов каких-то там лесов, от тебя избавятся, как от приплода блудной кошки.
В немигающих глазах Ранстора отразились пляшущие блики желтых факельных огней. В нашей стране у таких парней, как он, Тартис, блондинчики и даже Герард, от девчонок отбоя нет. Любой дембель — кривой, косой, худой — нарасхват. А мощных отслуживших солдатиков, способных похвастаться не только бицухой, но и прилагающимся к ней умом, вообще днем с огнем не сыскать. Жаль, что в этом диком Заане с его пещерными законами, не только симпатичных кошатниц отдавали под суд, но и крутых парней. Похоже, местных монархов не особо волновал вопрос генов будущих поколений. Лишь бы кошками не пахло.
Засмеявшись, Ранстор сверкнул белоснежными зубами, и мне захотелось напроситься к его дантисту. Ох, если бы у наших парней были такие улыбки! Я бы замуж каждый год выходила. Залипала бы на всякого, кто вот так улыбнется и подмигнет. Мама бы уже прикладывала все усилия, чтобы притормозить мои похотливые гормоны.
— Прогуляться хочешь? — вдруг спросил он, как будто мы не в тюряге, а в кафешке на свидании.
Хотя бог с ним! Для него все это в порядке вещей, а я-то о чем думала, отвечая: «Давай»?!
Как бы то ни было, примерно через час, когда все ворочались в теплых постельках, Ранстор выбрался из своей камеры, вскрыл замок на моей и выпустил меня, злостную преступницу, на свободу.
— Не боишься? — усмехнулась я, кутаясь в его одеяло.
— У меня есть мазь от царапин, — в ответ пошутил Ранстор.
Прикольный. Не знаю, чем он остальным не угодил?! Сначала вместе с ним от короны отреклись, в ссылку стартанули. Потом тут на цепь посадили. Или в депрессию впали от тутошней жизни, или им кто-то качественно мозги прополоскал. Даже трудно сказать, винить ли их в этом. У каждого солдата кто-то остался на родине — родители, братья, сестры, невесты, жены, дети. Тут любой начнет думать, как домой вернуться, пусть даже через предательство главнокомандующего.
— Я с четырнадцати лет в боях, — заговорил Ранстор, когда мы выбрались на улицу.
Он провел меня по узкому темному коридору, ведущему прямо к старой скрипучей двери. За ней нас ждало шелестящее поле под покровом ночного неба, усыпанного мириадами крупных ярких звезд.
— А сейчас тебе сколько? — поинтересовалась я с облегчением, что хотя бы летоисчисление в его речи звучит для меня понятнее.
— По ощущениям все сто, — улыбнулся Ранстор, не болея джентльменством и не пропустив меня вперед по тропинке. — Я прошел четыре войны, больше семидесяти сражений, три дуэли, дюжину поединков. Служил королю верой и правдой, а должность главнокомандующего не оправдал. Нарушил приказ в первом же бою.
— Уничтожение мирных жителей — это не бой, — проворчала я. — Если честно, только из-за этого непослушания я прониклась к вам хоть каким-то уважением.
— Там, откуда ты, войн нет?
Ранстор остановился и обернулся, и я лбом стукнулась о его твердую грудь. Мой препод по вождению правильно говорил, машины — это не мое. Я даже пешком ходить не научилась.
— Ауч! — Потерла лоб. — Ты что, из камня?
— Ты такая доверчивая, Октавия, — угрожающе оскалился он и, схватив меня за талию, толкнул куда-то в сторону.
Пикнуть не успела, как ногой соскользнула с обрыва. Одеяло сползло с плеч и полетело в бушующую волнами бездну — туда, где острые камни напоминали зубы огромной раскрытой пасти дракона. Но я не свалилась следом. Крепкая мужская рука удержала меня за локоть, с силой сжав и оттащив меня от края.
— Господи! — заорала я, кулаком ударив Ранстора в ту же самую каменную грудь. Зажмурилась от хруста в пальцах и потрясла рукой. — Ты идиот?! Кто так шутит?!
Но Ранстор и не подумал смеяться. Резко притянул меня к себе, заставил посмотреть ему в глаза и четко процедил:
— Вывести тебя сюда мог любой. Тартис, Герард, Харди, Анаэль, Камаэль… Кто угодно. И ты бы пошла. Смотрю, тебе понравилась сказка о великих и могучих воинах, сжалившихся над простыми деревенскими жителями. Как я сказал, ты очень доверчива, Октавия. Мы здесь слишком долго пробыли, чтобы сохранить здравомыслие.