— Ещё обвините в том, что я сама в себя стреляла, — фыркнула я. — Вот только я до оружейной не добежала, угадайте почему.
Стоило прикусить язык, но в моём положении вежливость к словам не прицеплялась. Сперва подругу обвиняет, теперь ещё я виновата в том, что в меня стреляли.
Блин, дела и правда плохи. Руководство вряд ли станет расследовать подстреленного новобранца. Спишет на то, что оборотни бестолковые, в большинстве своём это правда так. Молодняка много, потери пишут от балды.
Засада.
— Ладно, надеемся на лучшее. Ты сиди и рыжим хвостом не свети, а я попробую добиться нового контракта для тебя. Надеюсь, с работой на складе справишься, — Хакан поднялся. — Прости, апельсинов не принёс. Может в следующий раз.
Зря я на него скалюсь. Он помочь пытается. Весьма своеобразно и не пойми зачем. В общем-то, и говорить всё это не обязан был.
— Спасибо.
— Ага, держись тут. Окружи свою пострадавшую часть нежностью и лаской. — Хакан подмигнул, махнул рукой и вышел.
Я ещё немного посидела на полу и с трудом поднялась. Поговорить бы с Хейли. Не то чтобы я верила в обвинения, но хочу узнать, на что она потратила ту пулю.
Как это провернуть, не нарушая приказа и не попадаясь?
День прошёл скучно. До обеда я лежала в полном одиночестве то проваливаясь в сон, то вскакивая, если за дверью слышались шаги. В обед мне принесли еды и сменили бинты.
Надеялась, что зайдёт кто-то из друзей, но ничего. Даже медсестра смотрела на меня как на предательницу родины и была не слишком ласкова. Неприятненько. Я пыталась убедить себя, она злится, что меня не пристрелили, ведь тогда она могла бы не приглядывать за мной, но в душе понимала, что всё из-за внимания Хакана.
Неужели и правда Хейли в меня стреляла? И почему? За то, что с Хаканом говорила? Пф. Я нашла самую тупую причину для убийства. Ладно, может не убийства. Хейли стреляет неплохо и не попала бы в зад, когда целилась в затылок.
Слуха коснулись шаги, а после приглушённые мужские голоса… которые постепенно приближались.
— …вашим пожертвованиям, мистер Солт мы закупили новые обезболивающие.
— А что насчёт обязательной вакцины от бешенства?
— По-прежнему пишем, что на неё уходит большая часть бюджета.
— Согласен, министр Мастерсон. О том, что Бетани выделяет её бесплатно знать не обязательно.
Слово «министр» вынудило меня нырнуть под одеяло и притвориться мёртвой.
— Говорят раненные после вчерашнего прорыва были?
— Да, ничего особенно. Хакан всех поджарил, как обычно. Десятка два выпускников покусали. Травмы положили интересные. Можете взглянуть.
— Да, почему бы не поиграть в благотворительность?
Голоса остановились рядом и дверь моей палаты открылась. Вашу ж… мать.
Я пожалела, что мне не выстрелили в голову. Зажмурившись, я старалась не двигаться. Может они не заинтересуются больной лисой?
— А вот и наши доблестные защитники, мистер Солт, — преувеличенно громко сообщил второй голос. — Они знают как много для них делаете и считают за честь отдавать жизнь за спокойствие вас и ваших близких. Я ведь прав?
Повисла пауза. Я старательно притворялась умирающей.
Неспешные шаги, прямо ко мне. Кто-то схватил за край одеяла и сдёрнул с моей головы. Яркий белый свет резанул по глазам, и я увидела двух мужчин.
Тот, что разрушил мою актёрскую игру, был достаточно высоким и в целом неплох для человека. Хотя небольшое пузо мешало одобрительно кивнуть. Тёмные волосы с красиво поседевшими висками зализаны к затылку волной. Он выглядел дорого и высокомерно. Особенно в этом узком тёмно-сером костюме с жилетом.
Если первого можно окрестить «ничего так», второй мне не понравился. Полный, с какой-то нездорово широкой шеей, казалось, от ушей к плечу можно проложить прямую линию. Одевался тоже своеобразно, то ли специально выбрав костюм меньшего размера, чтобы пуговицы опасно натягивались, то ли дела его пошли в гору, и он раздобрел раньше, чем сменил гардероб. Мелкие глубоко посаженные глазки заинтересованно заблестели.
— Ух, вот это защитники.
— Нравится? Рядовой, встать!
Я прижала уши к голове и максимально немощно подтянула забинтованную ногу. Может и попрактиковала бы падение на того, что симпатичнее, но боюсь, меня за прикосновение к человеку пристрелят. Ещё сорочка эта дурацкая. Повезло, конечно, что висит на мне мешком, но всё равно неловко.
Выпрямившись, я уставилась в пол.