Вскочив с кровати, я просто настроился на девушку и открыл портал. Где я выйду в тот момент меня не интересовало. Мной двигало единственное желание — убить того, кто напугал мою спутницу. Оказалось, что портал привел меня в дом рыжеволосой демоницы, которая, кстати, стояла недалеко от клетки и что-то тихо говорила замершему рядом брату. Как я возненавидел их обоих в тот момент! Все еще плохо контролируя себя, я на ватных ногах подошел к клетке и взглянул на свою спутницу жизни. Она сидела будто мертвая. Только мерно вздымающаяся грудь говорила о том, что девушка дышит. Просунув руку между прутьями, я отвел от ее лица выпавшие из хвоста пряди и нежно погладил по щеке. Только после этого обернулся к мучителям моей возлюбленной и незнакомым голосом спросил:
— Что вы с ней сделали?!
Тьма и Сатриэль отступили на пару шагов назад, а я отметил, что они меня боятся. Даже странно.
— С ней все хорошо, брат, — спокойно произнес Сатриэль. — Она сейчас в стране Морфея.
— И именно поэтому ей так страшно? — мой тон не предвещал ничего хорошего.
— Она должна научиться уважать темноту, — взяла слово демоница. — Девушка предала сестру и предаст снова, если представится возможность. Пойми, Авриэль, мы должны показать ей, что не все светлое — добро, а темное — зло.
Я задумался. В словах демоницы был смысл. Но тот факт, что моя возлюбленная мучилась, не доставлял мне удовольствия.
— Когда она придет в себя? — спокойно спросил я.
— Через пару дней тьма отпустит ее, — ответила рыжеволосая.
Я поднялся и, легко сломав прутья клетки, поднял девушку на руки.
— Я забираю ее с собой. Обещаю присмотреть.
Не слушая возражений, я просто открыл портал домой. Вытянутых в удивлении лиц уже не видел. Откуда мне было знать, что зачарованные Тьмой прутья никто, кроме нее не в силах сломать? С другой стороны, я был благословлен феей, так что с меня взятки гладки.
Глава 28
Сатриэль
После ухода брата мы еще несколько минут стояли, как громом пораженные. Раньше я не замечал за Авриэлем каких-то выдающихся способностей, кроме, конечно, таланта артефактора. Но даже будь он магистром в этой сфере, невозможно сломать то, что было зачаровано первозданной, стихийной силой.
— Предлагаю просто притвориться, что мы ничего не видели, — почему-то прошептала Тьма.
— Поддерживаю, — в тон ей ответил я. — Может… это самое… пойдем, выпьем? — да уж, красноречием в тот момент я не отличался.
— Давай. У меня как раз хорошая огнёвка есть, — развернувшись, девушка вышла из комнаты и направилась в сторону лестницы, которая вела к погребу. — Пить где будем? В погребе или на кухне?
— А где упадем, там и будем. Помнится, у тебя в подвальчике диван стоял? — вкрадчиво поинтересовался я.
— И до сих пор стоит. Решено. Пьем, не отходя от бочки, — подвела итог демоница.
Достигнув компромисса, мы быстрым шагом спустились в подвал. Пока я с удобством развалился на диване, Тьма носилась по подвалу, накрывая на импровизированный стол, который нам заменял старый деревянный ящик из-под куолемы. Как он тут оказался, даже Тьма вспомнить не смогла.
— Разве это важно? — спросила девушка, поднимая бокал с крепким напитком. — Важно то, что мы сейчас здесь вдвоем. Так давай выпьем за что-нибудь приятное. Например, за котят.
— Почему за котят? — опешил я.
— Хочешь сказать, что котята не приятные? — в голосе девушки послышался намек на угрозу.
— Ладно, за котят! — решив больше не спорить, я поднял бокал.
За котят мы выпили три бутылки. После того, как Тьма взяла в руки четвертую бутыль, я решил, что пора сменить тост.
— Может, выпьем за любовь? — заплетающимся языком предложил я.
— Можно и за любовь, почему бы нет, — в тон мне ответила девушка.
— Тогда давай на бурде…не…бруде…брудершафт, во! — выдал я.
— А давай! — откликнулась Тьма.
Но стоило мне наклониться к девушке, как пить резко расхотелось. Все, что я мог перед собой видеть это зеленые с черным ободком глаза и манящие губы цвета коралла. И все, о чем я мог думать, это настолько ли сладки ее губы, как я думаю.
— Прости меня, — прошептал я и впился в нее поцелуем. Поначалу девушка замерла с широко распахнутыми глазами, не шевелилась и, кажется, даже не дышала. Я уже собирался отстраниться, как тонкие руки обхватили мою шею, а поцелуй перестал быть односторонним.
Когда дыхание окончательно сбилось, я немного отодвинулся и прошептал:
— Я люблю тебя, Анари…
Взгляд девушки стал осмысленным, и я понял, что из ее глаз полностью ушла тьма, оставив только насыщенную зелень летнего луга.