И все-таки они не повернули назад. Почему?
Ответ она уловила в песне ветра. Их вела любовь. И мужество, рожденное любовью. Вера, которая всегда следует за любовью. Именно любовь была самой главной силой во Вселенной — сильнее, чем эти огромные пустынные пространства, сильнее суровых зим, таких холодных, что замерзает даже скот, сильнее, чем все препятствия, которые когда-либо создавали природа и человек.
Караван повозок исчез, испарился. Остались только мерцающие волны жара. Это был мираж. Песня ветра стихла, наступила потрясающая тишина. Но в этой бесконечной тишине Джесси нашла для себя ответ. Внезапно сердцем она нашла решение и поняла, что оно было единственно правильным.
Джесси поскакала обратно на ранчо. Сняв седло с Клары, она осмотрела ноги лошади и почистила ее. Кое-какая практика позволила ей сделать это довольно хорошо. Она чувствовала себя сильной и ловкой.
Джесси не могла больше ждать и отправилась на поиски Чарльза.
Он возлежал около бассейна, завернувшись в халат. В таком виде она и застала его.
— Адский ветер, — сказал он, увидев ее. — Изъявив желание поплавать, человек может просто околеть. И это в июле!
Джесси подошла и уселась в удобный шезлонг.
— Чарльз, я много думала…
— Я тоже думал.
— Ты мне глубоко небезразличен. Ты был для меня прекрасным другом. Ты потрясающий жизнелюб, и у тебя необыкновенное чувство юмора.
— Это надо понимать как отказ в стихах? — спросил Чарльз без нотки юмора в голосе.
— Я не могу выйти за тебя замуж, Чарльз.
— Естественно, ты понимаешь, что это не тот ответ, который я надеялся услышать.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже. Кажется, я поступил как идиот.
Он легонько подтолкнул ее, и она поднялась. Он тоже встал, потуже завязывая халат.
— Ты здесь ни при чем, Чарльз.
— Нет? А ты не хочешь взглянуть на счет за этот маленький неудачный роман?
— О чем ты говоришь?
— Идея гостевого ранчо лопнула, Джесси, как мыльный пузырь. Только чуть больше половины гостей платили за отдых здесь. Я субсидировал это мероприятие, потому что… ну, в общем, потому.
— Чарльз, неужели ты не мог догадаться, что такое же удовольствие я бы получила от пиццы и кино?
— Наверное, у меня склонность к широким жестам.
— Не нужно притворяться, что тебе не больно.
— В самом деле? — спросил он, скривив губы. — Спасибо за великодушие. В таком случае, ты прогорела. Так как на следующей неделе не будет больше гостевого ранчо «Браун Биар».
Она уставилась на него.
— Чарльз, ты не можешь так поступить. Люди заказали себе отпуск вплоть до конца лета.
— Знаешь что! Я могу делать все, что захочу. Ты и Эджертон должны усвоить это. — Он уже не скрывал своих чувств. Его безобразный гнев так и рвался наружу. — Если я только узнаю, что он имеет отношение к тому, что ты мне отказала, я уничтожу его быстрее, чем он сможет проскакать на лошади вокруг бочки.
— Чарльз, почему ты так говоришь?
— Я видел, как ты смотришь на него.
Джесси, поразило, что уже второй человек за последние двадцать четыре часа заметил, как она смотрит на Сидни.
Неожиданно гнев прошел, и Чарльз стал каким-то печальным и расстроенным.
— Джесси, — тихо произнес он, — я думаю, ты делаешь ошибку, отказываясь выйти за меня замуж. Но мне кажется, что еще большей ошибкой будет думать, что ты когда-нибудь сможешь приспособиться к здешней жизни.
— К счастью, — заявила Джесси, вскинув голову, — меня еще не просили об этом.
— Да, — пробурчал он, и Джесси снова услышала мстительную интонацию в его голосе. — К счастью.
10
Автобус в последний раз остановился перед большим домом. Джесси, стоя в тени веранды, наблюдала за ним. Когда эти гости уедут, здесь больше уже не будет отдыхающих.
Ее собственная маленькая машина была заправлена и ждала у крыльца. Девушке только оставалось попрощаться.
— Здравствуйте, Джесси.
Девушка повернула голову.
— Сидни? — безучастно произнесла она.
Затем поспешно отвела взгляд. С Сидни Джесси чувствовала себя какой-то незащищенной. Ей не хотелось, чтобы он узнал, о чем она думает и что чувствует в настоящий момент. Джесси не хотела, чтобы он догадался, какое одиночество она испытывает и какие мрачные мысли одолевают ее в эту минуту.
Сидни направился прямо к ней. Он снял шляпу и стал вертеть ее в руках. Сегодня была белая шляпа — не рабочая.
Его джинсы были выглажены, начищенные сапоги блестели. Весьма подходяще для прощания.
— Я пришел попрощаться с Эдом.