Ленс наконец опустил меня на пол. То ли он устал держать меня, то ли понял, что я не представляю для него опасности. Я замотал головой, пытаясь понять своего друга. Как можно быть незаметным, находясь у всех на виду?
— Если можешь, выбирайся отсюда как можно скорее. И Архивусу передай то же самое. Взять тебя с собой я не могу, сам понимаешь.
Я смотрел вслед уходящему другу и не знал что сказать. Я запутался. Каждый добивается своих целей и совершенно не думает о других. Неужели нельзя вот так собраться, все объяснить и решить что делать дальше, чтобы каждый понимал свою роль и интересы друг друга?
Шаги Ленса растаяли где-то вдалеке. Я хотел было уходить, когда обратил внимание на небольшой кожаный чехол, валявшийся на полу. Видимо, когда я обрушился на Ленса сверху, он выронил его. Внутри оказались отмычки и пара серебряных монет. Что же, если бы у меня были руки, а не лапы, и хоть какие-то навыки вскрытия замков, отмычки мне бы пригодились. А вот монеты — точно полезная вещь. По крайней мере, пригодятся для взятки стражникам у городских ворот.
Решено! Сейчас наведаюсь к графу Тревану, а потом отправлюсь к Архивусу. Нам нужно серьезно поговорить. Похоже, старик не собирается возвращать меня обратно в мой мир. Пусть хотя бы поделится своими планами. Оказавшись у кабинета графа, я на мгновение замер, услышав часть разговора.
— Так, говоришь, волшебник участвовал в нападении на дворец Каруса?
— Н-нет, точнее, не совсем…
— Не мямли, а говори как есть! Мне нужно знать как все было!
— Т-тарф говорит, заговорщики подорвали стену дворца и попытались освободить пленников. А когда у них это не вышло, появился волшебник и в одиночку прорвал оцепление стражи.
— То есть ты хочешь сказать, что два десятка вооруженных людей не смогли остановить одного старика? Я понять не могу, Карус их на помойке в стражу набирал? — Треван перешел на крик. — Сколько их погибло?
— Н-ни од-дного, — собеседник стал чаще заикаться от волнения.
— Ни одного… Ни одного! — что-то тяжелое полетело в стену и со звоном разбилось. — Скажи мне, Атриус, я вам достаточно плачу?
— Д-достаточно.
— Вы готовы рисковать своей жизнью ради меня и короны?
— Готовы! — Произнести эту фразу Атриусу удалось с уверенностью.
— Так почему те недоумки, которые охраняли дворец Каруса, не смогли? Почему они не умерли? Почему они просто позволили пленникам уйти и сжечь дворец дотла?
— Н-не м-могу знать.
— Когда вы оказались у дворца барона?
— Через п-полчаса, как начался п-п-пожар.
— Тело Каруса не нашли?
— Нет!
— Полчаса. Всего каких-то полчаса, и мы бы раздавили этих заговорщиков. А теперь я не знаю где находится Карус и что он делает, а заговорщики могут быть уже здесь. И знаешь что самое страшное? — Треван продолжил, не дав произнести Атриусу ни слова. — Что мне скармливают откровенную ложь! Отыщите Архивуса и приведите ко мне. С ним было животное. Зверька тоже разыщите. Живыми или мертвыми — дело ваше.
— Будет сделано!
— И вот еще. Ты видел человека, который заходил ко мне минут пятнадцать назад?
По всей видимости, Атриус кивнул, потому как Треван продолжил.
— Возьми своих гвардейцев и отыщи в том числе и его. Можешь его ко мне не приводить. Он меня обманул — живым он мне больше не нужен.
Я успел отскочить от двери и спрятаться за доспехами до того, как Атриус покинул кабинет. Подождав, пока он удалится по коридору и убедившись, что граф не собирается покидать свой кабинет, я пулей помчался к покоям для гостей, где размесили нас с Архивусом. По всей видимости, я оказался проворнее гвардейцев, потому как вооруженных людей по пути я не встретил. Но волшебника я не нашел.
— Вы не видели волшебника Архивуса? — поинтересовался я, когда слуга стоял ко мне спиной. — Господин Архивус отбыл домой, — отчитался слуга, принимавший нас. Занятый протиранием пыли на рамах картин, он даже не повернулся ко мне. — Такая поспешность — отправляться в дорогу на ночь глядя. А вдруг разбойники или хищные животные нападут? Да что там, говорят, по графству бродят повстанцы!
Обернувшись ко мне, слуга побледнел. Вокруг не было никого, кто бы мог задать ему вопрос. Я мило смотрел на него и улыбался, стараясь выглядеть максимально безобидно.