— Ты его знаешь? — поинтересовался Гвидеон.
— Конечно! Это же великий волшебник Архивус, с которым я прибыл сюда. Можешь его освободить?
— Без проблем!
Гвардеец вошел внутрь и приподнял старика, попутно раскрывая оковы. Тело волшебника едва не упало на пол, но Гвидеон успел перехватить его и прижать к себе.
— Он совсем ослаб. Ему нужно немного отдохнуть.
— Сможешь понести его?
Гвидеон кивнул.
— Тогда идем к выходу. Остальные темницы пусты. Нам больше некого освобождать.
Я шел впереди нашей компании. Надежды на то, что армия пленников вырвется на свободу и приведет в замешательство стражу провалилась. Нас было всего семеро, при том, что Архивус не мог двигаться самостоятельно, а лишь безвольно лежал на руках моего нового друга. Но я не собирался отказываться от своего плана бежать. Быть может, нам удастся проскользнуть, пока все пируют? К тому же звуки боя не стихали, а по мере нашего приближения к выходу из темницы становились лишь громче. По всей видимости, именно поэтому здесь не осталось ни одного стражника. Все были наверху, и мы с каждым шагом приближались к эпицентру этого шума.
Осторожно высунувшись из-за угла, я заметил всего одного человека, стоявшего у ворот. Он судорожно пытался перерезать канат на механизме подъема ворот, чтобы опустить их вниз. Однако канат был натянут, словно струна, и перерезать его было не так просто.
— Ленс, дорогой мой друг. Могу ли я поинтересоваться, что вы там делаете? — голос графа заставил меня отпрянуть назад и шикнуть на друзей, чтобы они не шумели. Не хватало, чтобы граф Треван заметил еще и меня.
Граф говорил с нарочитой любезностью и спокойствием, прекрасно понимая, что наемнику уже никуда не деться. Гвардейцы с арбалетами занимали удобные места по периметру комнаты, опирая арбалеты на перила лестницы. Ленс медленно повернулся и приветливо улыбнулся графу.
— Да вот, захотелось выйти свежим воздухом подышать, Ваша светлость. А ворота, оказывается, закрыты.
— Не кажется ли вам, что сейчас не время для ночных прогулок?
— Вовсе нет. Я люблю гулять ночью.
— О, да вы большой путешественник! Это хорошо. Я приготовил для вас сюрприз. Вы немедленно отправитесь в незабываемое путешествие в каменоломню. Не думаю, что вы вернетесь скоро, если вообще вернетесь. — Гвардейцы хохотом поддержали своего повелителя. — Отойдите от каната и положите ваш кинжал на пол, иначе мне придется изменить свое решение.
Ленс бросил быстрый взгляд на канат и убедился, что за те доли секунды, которые он сможет прожить до попадания в него арбалетного болта, ему ни за что не справиться. Для него это был конец. Он медленно положил кинжал на пол и сделал два шага в сторону. Надежда на то, что нам опустить мост, таяла с каждой секундой.
Я понимал, что другого шанса выбраться отсюда уже не будет. Мне пришлось попросить Гвидеона снять один из факелов, висевших на стене, чтобы я мог взять его в зубы. Тяжелый! Еще и шерсть можно поджечь, если держать его неправильно.
— Что ты делаешь? — кажется, Гвидеон не понимал мою затею.
— Спасаю нам жизнь, — ответил я и помчался в сторону подъемного механизма.
Задумка была проста. Попасть в человека с расстояния в метров шестьдесят-семьдесят — дело ерундовое. А вот сразить бегущего лиса — дело не из легких. К тому же, мне на руку сыграл эффект неожиданности. Гвардейцы среагировали не сразу. Лишь после того как граф истошно закричал, требуя убить меня, они принялись стрелять. Но попасть в движущуюся мишень, притом такую маленькую, им оказалось не под силу.
Оказавшись у цели, я спрятался за огромной деревянной катушкой, на которую наматывался канат, и поставил факел как следует. Языки пламени скользнули по волокнам каната и принялись за свое разрушительное дело.
— Затушить огонь! Убейте их всех! — Треван пришел в бешенство. Арбалетные болты сновали мимо меня, и я не решался даже нос высунуть из-за своего укрытия. Воспользовавшись замешательством, Ленс спрятался в укрытии за подъемным механизмом и сел на пол рядом со мной.
— Спасибо дружище! Ты подарил мне пару минут жизни. Хотя, если твой план сработает, даже больше.
— Сработает, — отозвался я. — Главное только чтобы мост не разбился при падении.
— За это не волнуйся. Тут все просчитано.
— Как думаешь, мы успеем пробежать по мосту, прежде чем они перебьют всех нас?
— Этого не потребуется. Нам нужно только опустить мост. Дальше все решится за нас.
Убедившись, что стрелять нет смысла, а мы никуда из ловушки не денемся, гвардейцы прекратили стрельбу и направились к нам. Гвидеон с остальными узниками стояли за поворотом и ждали, когда первый гвардеец появится в поле зрения, чтобы наброситься на него. Они явно не собирались сдаваться и приготовились сражаться до последнего. Но к счастью этого не потребовалось.
Волокна каната перегорали, и наконец он не выдержал и порвался. С грохотом мост опустился вниз. И тут же я увидел на что рассчитывал Ленс. Сотни людей стояли у крепостного рва и ждали возможности ворваться внутрь. Робкие выстрелы гвардейцев попытались их остановить, но людей было слишком много, а гибель товарищей только раззадоривала толпу. Гвардейцы бросали оружие и разбегались. Граф Треван помчался в свой кабинет. Ворвавшись внутрь, он запер за собой дверь и устало плюхнулся в кресло.
— Все кончено! — произнес он, устремив взгляд в столешницу.
Не так он представлял себе завершение вечера. В его планах был захват контроля на Ардевином, а затем можно и самому королю диктовать свои условия. Но где-то эта шахматная партия зашла в тупик. Обратив внимание на офицеров, он совершенно выпустил из виду пешки.
Окно со звоном разбилось и булыжник, по всей вероятности, вырванный кем-то из дорожки, прокатился по комнате, остановившись возле стола. Красивый витраж, заказанный у восточных мастеров разлетелся на осколки, как и все надежды графа на безграничную власть. Треван слышал, как возмущенный народ выходил на улицы города. Того самого города, который больше ему не принадлежал. И что самое плохое, его личная гвардия также вышла из-под контроля.
Человеческая жестокость порой не знает границ, но граф был уверен, что люди позволят ему уйти, если возьмут в плен. А вот на счет армии таких иллюзий у него не было. Мятежные генералы убьют его, попади им только в руки. Им не нужен потенциальный соперник в будущей борьбе за власть.
Парадная дверь, ведущая в коридор, с треском разлетелась на куски от мощного удара. Может, это все-таки горожане? На лице Тревана появилась ироничная ухмылка. Граф понимал, что скорее всего жить ему осталось пару мгновений, но в свои последние секунды жизни он думал лишь о том, кто же поднимется в его кабинет, чтобы сделать это: народ или гвардейцы?
На лестнице послышались тяжелые шаги. Кто бы это ни был, они были настроены решительно. Нет, хватит думать о ерунде, нужно хотя бы успеть проанализировать свои ошибки. Как он, грамотный политик, потомственный граф в третьем поколении, смог так просчитаться? Неужели он позволил себе увлечься борьбой с соперниками, забыв о том, что терпение людей не бесконечно? И это при том, что совсем недавно едва удалось подавить мятеж Камура. Народ — это сила, с которой нужно считаться. Они могут терпеть годами, но стоит завестись одному лидеру, да еще и имеющему поддержку на стороне, всему конец.
Треван взял стопку писем с донесениями агентов, и зашвырнул их в камин. Пламя жадно набросилось на исписанные листы бумаги. Ничего! Пусть он проиграл эту войну, но надежда еще есть! Его сын, Лассил, соберет единомышленников за пределами Велрании и вернет себе графство. Он должен это сделать, ведь он из рода Сарнов! Жаль, Треван этого уже не увидит.
Шаги были совсем близко. Слабенькая дверь легко подалась под ударами, и в комнату ворвались вооруженные люди.
«Гвардейцы…», — мелькнуло в голове Тревана прежде, чем его жизнь оборвалась.