***
Побег из школы произошёл как по маслу - как раз в этот день Том решил устроить нескольким группам экскурсию по маггловскому Парижу, что дало нам возможность удрать как можно незаметнее. Мы все просто рассосались по уборным и оттуда аппарировали назад в Англию, сначала в одну точку, а после в другую. Я с Гермионой зачищал остаточные следы от нашей аппарации, чтобы следом за нами не пришли гости, а Луна предвидела, как будет поступить лучше. Остальные увязались за нами почуяв дух свободы, который им за это время был очень нужен. Да, мы планировали побег вместе с ними. Да, изначально план был совсем другим, и наши действия в Париже были спонтанны. И да, мы в итоге расколемся - они увидят своих родственников, или то, что от них осталось, и возвратятся назад. А я... Мы спрячем родителей Гермионы, чтобы они не попали под удар в случае ярости одного из Томов. Правда, Гермиона подозревала, что её родителей нет в живых, но я надеялся на то, что это не так, иначе у подруги просто напрочь сорвёт крышу. Родители Кальвии были на стороне Тома, поэтому с ними проблем точно не предвидится, также как с отцом Луны. Она знала, что с её отцом всё в порядке, а также как-то проникновенно мне заявила, что с нашей четвёркой Риддл точно ничего не сделает. А вот остальным лучше не задерживаться, иначе его гнев будет слишком для них болезненным. С другой стороны - все мы привыкли к жестокости, с которой нас обучали. И будут продолжать обучать. Каждое достижение давалось нам потом и кровью, и это было в совсем непереносном смысле. Когда я впервые попробовал аппарировать, меня банально расщепило. Банально, и страшно. А также ужасно больно. Намного больнее, чем когда Гаспар истязал меня Круциатусом. Хотя, может быть, дело было в том, что я мысленно уже прощался с жизнью, ведь разделённый на две части человек просто не жилец? С первыми аппарациями не повезло всем, кроме Луны, Гермионы и Шарлотты - что точно не являлось чем-то странным. Правда, всё равно моя аппарация была самой неудачной, ведь после неё я восстанавливался дольше всех. На боевой подготовке нас сначала избивали как младенцев. Как позже Том мне говорил, в неблагоприятных условиях мы развиваемся намного быстрее, чем в обычных. Впрочем, с этим я не мог не согласиться, ведь то что я умею сейчас в обычном темпе изучают как минимум лет шесть, а я это проделал за два года. Несомненно, это впечатляет. Особенно впечатляет то, как сначала ненавидящие окружающих девчонки и парни влились в коллектив, созданный Томом. Как они стали частью его системы.