Вернувшись в гостиницу, он долго не мог заснуть и встал поздно. Когда в половине девятого он одевался, в дверь постучали, и служанка доложила:
— Там какой-то человек спрашивает вас по спешному делу, сэр. Он говорит, что его зовут мистер Дориа, и что он пришел от капитана Редмэйнеса из «Вороньего Гнезда».
Дело, по-видимому упрощалось. Марк велел ввести посетителя к нему в комнату, и две минуты спустя на пороге появился Джузеппе Дориа.
— Я правильно рассчитал, — сказал Дориа, — мы знали, что вы ночуете в Дартмуре, но не знали, где. Я решил пойти в лучшую гостиницу и решил правильно. С вашего позволения я позавтракал бы с вами, а за завтраком рассказал бы, зачем я здесь. Главное дело было застать вас, а остальное не так уж важно. Я очень рад, что пришел вовремя.
— Итак, Роберт Редмэйнес, убийца Майкеля Пендина, вернулся? — сказал Брендон, кончая бриться.
Дориа привскочил от изумления.
— Корпо ди Бакко! Откуда вы знаете?
— Я встретил его по дороге домой, — спокойно ответил Марк. — Я видел его впервые здесь в Дартмуре незадолго до трагедии и хорошо запомнил. Вчера я сразу узнал его. Кажется, и он меня узнал.
— Мы все в страхе, — продолжал Дориа. — Он еще не был у брата, но находился близко.
— Откуда вы можете знать, что он находился близко, раз он не был у брата?
— Вот откуда. Каждое утро я хожу на ферму Стрит за молоком и маслом. Сегодня я пошел туда, и они там рассказали мне целую историю.
Ночью кто-то пришел на ферму и подъел все, что было на кухне. Фермер услышал шум, пошел на кухню и увидел уписывавшего за обе щеки человека большого рыжего человека с рыжими усами и в красном жилете. Когда он увидел мистера Брука — фермера — он вскочил и убежал через заднюю дверь. Брук ничего не знал об убийстве Майкеля Пендина и рассказал мне просто так, как о странном случае. Я вернулся домой и рассказал хозяину. Когда я описал человека, мистер Редмэйнес и мадонна чуть не упали в обморок. Они узнали его — убийцу! Сейчас же они подумали о вас и велели, чтобы я на велосипеде немедленно поехал сюда и постарался найти вас до вашего отъезда. Я вас нашел, рассказал, и теперь мое дело сделано. Я должен ехать домой. Мне не нравится оставлять их там одних. Мой старый морской волк не боится моря, но здорово побаивается братца. А миссис Дженни — та от страха едва ходит.
Марк оставил его завтракать, но за завтраком итальянец продолжал проявлять крайнее возбуждение и тревогу. Он просил Брендона захватить с собой «пару полицейских», но Брендон отказался.
— Это всегда успеется. Сначала мы попробуем схватить его сами. Я ничего не хочу предпринимать, пока не повидаю мистера Редмэйнеса в «Вороньем Гнезде» и не услышу его мнения. Если Роберт Редмэйнес попытается теперь найти убежище в доме брата, это значит, что он дошел до последнего предела нужды и страданий.
В девять часов итальянец ушел. Брендон тотчас же направился на полицейский пост, взял револьвер и стальные наручники и приказал подать автомобиль. Констебль занял место за рулем, и, прощаясь с инспектором Дамареллем, Марк велел ему ждать телефонного звонка в течение утра. Пока же, прибавил он, дело должно оставаться в полной тайне.
Автомобиль Марка вскоре обогнал Дориа, возвращавшегося домой. Ветер утих, и утро было ясное и холодное. Внизу под скалами шумело море, но успокаивалось, и к полудню можно было ждать тихой погоды.
Все подозрения Марка исчезли, когда он увидел перед собой Дженни и ее дядю. Дженни заметно нервничала, дядя мрачно молчал. После рассказа Марка о ночной встрече их последние сомнения рассеялись; теперь было совершенно ясно, что на ферме Брука не могло быть никого иного, кроме Роберта. Где он теперь и зачем появился этих местах?
По-видимому, несчастный вернулся из Франции или Испании, не в силах больше скрываться от погони, и ждал теперь случая, чтобы повидать брата.
— Он, по-видимому, не решается явиться к вам, не обеспечив предварительно своей безопасности, — заметил Брендон.
— Он прав, что пришел сюда, потому что никого, кроме меня и брата Альберта, у него нет на свете, — мрачно сказал Бендиго. — Если бы он знал, что Дженни не питает к нему злобы, он не боялся бы явиться, но он, вероятно, не допускает мысли, что добрая христианка может простить его. Впрочем, он, может быть, не знает, что она здесь. Я говорю так, словно он в здравом уме, но я сильно сомневаюсь.
Марк внимательно разглядывал большую карту местности, решая, откуда лучше начать поиски.
— Я думал о вас и о миссис Пендин, — произнес он. — Вы, конечно, не хотели бы, чтобы вокруг дела поднялся шум. Если бы нам удалось поймать его без помощи полиции, это было бы самое лучшее. Когда я видел его лицо, оно произвело на меня впечатление полной усталости и отчаяния. Возможно, что он сам отдастся в руки расположенных к нему людей. Поиски нужно начать в двух направлениях: вдоль берега, изрытого пещерами, и в лесу, где я его встретил этой ночью.