Однако приближается буря, а в военное время нужен сильный правитель, а не консулы, что порой спорили неделями. Тем более что многие в Тар-Мехс догадывались об истинном положении вещей, а некоторые и знали.
Жаль, но придется оставить Арену.
Мартус пока не понимал, на кого — на начальника внутренней тюрьмы? Слишком негибок. На помощника? Исполнителен, но слаб. Отличным вариантом был бы Атрий Гонча, один из старейших командиром, недавно вышедший на отдых. Умен, смел, умеет лавировать, знает все ритуалы праздничных Игр. Но — неграмотен и даже крестик умудряется поставить не в ту графу.
Впрочем, если дополнить его Агнием, которого Гонча терпеть не может, то получится отличная команда — а в довесок они еще проследят друг за другом, чтобы воровать не слишком много.
— Агний! — крикнул Мартус, настроение у него поднялось, напряжение последних нескольких дней слегка схлынуло, и тут же захотелось спать. — Я прилягу, посплю.
— А как же чествование героев? — поинтересовался помощник.
— Разбуди меня в последний момент, — велел Рамен и отправился к сундуку в углу.
Проснулся он от криков и запаха гари.
За окном темнело — а значит, пир в честь отряда под предводительством Дайрута Верде начался.
Ни с того ни с сего и совершенно не вовремя вспомнилось, где Мартус слышал эту фамилию — так звали капитана стражи вольного города Руан-Дер, разоренного кочевниками полвека назад.
Выскочив за дверь, распорядитель поймал перепуганного служителя Арены и спросил, что происходит.
Из сбивчивого рассказа следовало, что начальник стражи города Тар-Мех, узнав о том, что охранять героев будут не его люди, арестовал Агния по подозрению в подделке городского указа. Помощник не смог разбудить хозяина вовремя, а на празднике в ратуше не было наемников.
Шестеро консулов оказались жестоко убиты героями на глазах у сотен горожан — Дайруту Верде и его людям понадобилось на это всего несколько мгновений, и никто не смог их остановить.
Ругаясь, Мартус рванул к выходу.
Выскочив на улицу, он увидел столб дыма в той стороне, где находилась ратуша, и еще один — ближе к воротам. Наверняка мальчишки позаботились о том, чтобы устроить беспорядки, а самим скрыться в суматохе.
— Это сон, это дурной сон, — повторял Мартус, обдумывая, что делать дальше.
На мгновение приостановился, чтобы закапать в глаза «алку», а затем ринулся к центру города.
И на ближайшей площади он увидел то, чего никак не ожидал, — марширующую в походном порядке наемную роту, одну из тех, что охраняла город, лучшую и самую многочисленную.
— Вы куда? — заорал он. — Что случилось?
— Мы уходим из города, — жестко ответил ему жилистый седоусый капитан. — Консулы, которым мм присягали, убиты — а искать, кому присягнуть вновь в то время, как прямо сюда идет Орда, мы не собираемся.
— Орда? — удивился Мартус. — Они придут и уйдут, как обычно, надо просто пересидеть за стенами!
— На этот раз все по-другому, — ответил наемник. — Кроме Вадыя, сюда двигаются тумены хана Разужи. Сведения верные. Они будут позже, но у них есть осадные орудия.
Мартус Рамен скрипнул зубами — откуда такие новости?
Или и тут мальчишки подсуетились?
Ничего, выбирались и из худших ситуаций.
Он рванул обратно к Арене, а когда выскочил к ней, обнаружил, что громадное здание пылает — вокруг суетились люди, метались бестолково, и видно было, что потушить не выйдет.
— Как это возможно? — закричал распорядитель.
— Поджог, — ответил случившийся рядом стражник. — И мы не смогли его погасить.
Столбы дыма поднимались в небеса, пламя ревело, точно огромный зверь.
Мимо Мартуса прогрохотала повозка, в которой сидел смутно знакомый торговец зерном с семьей и пожитками. Из города, несмотря на то что стены его все еще стояли, начали сбегать крысы.
— Будь ты проклят, Дайрут Верде! — заорал Мартус Рамен в небо. — Будьте прокляты, темник Вадый и хан Разужа! Будь проклята и ты, Орда! Я уничтожу всех вас!
Айра
Теперь ее власть никто не оспаривал — после неудачного переворота полетели головы, многие отправились в ссылку, кто-то потерял земли.
Айра совершенно точно знала о двоих придворных, одного из которых сослали, а другого даже казнили совершенно без повода — Парай называл это «нужными ошибками». Каждый из таких безвинно осужденных был чем-то невыгоден первому советнику, а по его словам — и самой королеве. Голос и каждом случае говорил «все правильно делает, его просто не позвали», имея в виду то, что очередного «невиновного» не пригласили в заговор, от которого он бы явно не отказался.
Народ, вставший на защиту правительницы — Айра не видела этого, но когда все разрешилось, оказалось, что в столице многие взяли в руки оружие, чтобы спасти любимую королеву, — после большого праздника с бесплатными хлебом и вином души и ней не чаял. Казни пользовались популярностью, в осужденных плевали и кидали камнями, дважды пытались даже отбить их у стражи, чтобы устроить самосуд.
— Это хорошо, — утверждал Парай.
— Надо бы казнить парочку смутьянов из народа, — рекомендовал капитан Морик.
Весь мятеж он просидел под арестом, голодный и злой, и только чудом избежал гибели.
После подавления мятежа старый вояка получил возможность увеличить личную королевскую стражу в несколько раз. После этого он мгновенно стал одним из самых влиятельных командиров в столищ где особенно больших рот не было.
Отношение к Айре сильно изменилось — теперь многие из тех, кто раньше видел в ней лишь несчастную девочку, вынужденную взойти на престол, которого она не была достойна, чувствовали за ней силу.
Словно мятеж, который мог превратить ее в беспомощную марионетку, вместо этого вдруг показал, что она — самостоятельный и сильный человек, готовый к любым неожиданностям.
Тем, что она победила, Айра словно доказала всем окружающим — на ней нет «проклятия Доросомнаев», она удачлива и независима.
Даже мятежники теперь видели в ней не куклу, а человека, который может принимать решения. Да, те люди, которые не так давно, пытаясь подмять юную королеву под себя, в первую очередь ударили по Параю Недеру, по капитану личной стражи и верховному магу, убитому прямо в постели.
И теперь самые именитые из мятежников — ее дядя, кузены, представители старой знати, отставленной в сторону от управления страной отцом, не выносившим напыщенных и самодовольных дураков, — обращали свои прошения именно к ней.
Хотя, возможно, у них просто не было выбора.
Королевский судья, желчный старик, получивший графский титул сорок лет назад за два захваченных пиратских фрегата, был верен короне до скрежета желтых, гниловатых уже зубов — и милости не знал.
Королева сидела в библиотеке, комнате, где вдоль стен стояли стеллажи с толстыми томами законов, летописей и родословных — все, что можно показать другим, тайные же, скрытые инкунабулы прятались в подземной сокровищнице.
Здесь любил работать отец Айры, об этом она недавно узнала от капитана Морика и тут же решила, что тоже будет заниматься бумажными делами именно здесь.
Громадное дубовое кресло, выглядевшее неудобным и жестким, на самом деле оказалось очень комфортным. В столе имелось несколько выдвигающихся ящиков, каждый из которых Айра приспособила для разных вещей — бумаг, печатей, запасных перьев и чернил. В глубине нижнего ящика она хранила длинный и узкий кошель с серебряными монетами — иногда она подходила к высокому и узкому окну, перевешивалась из него и ждала, пока внизу пойдет кто-нибудь из поварят или молоденьких — подчас даже младше самой королевы — прачек, и кидала вниз монетку.
Для нее весь кошель не стоил ничего — на счетах Парая в одной костяшке было в тысячи раз больше денег. А для них, для «малых», как называл их порой отец, это было целое состояние.