Вскоре из корзинки вынырнули элементы пиршества: бутылка шампанского, курица в фольге, зелень, овощи-фрукты и дорогая посуда. Тошнота моя прекратилась, рот наполнился слюной. Я чуть было не поперхнулся и чуть не завыл от голода!
Морщинистый продолжал не замечать меня. Он расстелил на травке скатерть, которой была прикрыта корзинка, и начал трапезничать. Мой нос учуял запах варёной курятины и свежеразрезанного огурца. Ммммм... Кайфуша!
Белоснежная вышитая скатерть, хрустальные "пиалушки" и деликатесы будоражили фантазию: положить всё это на золочёную тележку пятизвёздочного отеля - и выйдет королевский натюрморт. Такие натюрморты развозят по номерам в "Интерконтинентале"! И в других подобных гостиницах мира.
Так он, этот поводырь, не может кушать по-другому?! По-простому?! Кто же он на самом деле, ась? Может, он даже богатый иностранец, типа сын или внук русских эмигрантов, сваливших из России в самые-самые первые после революции 1917 года? И теперь форсит этим обстоятельством, выступает в роли нанятого "гувернёра", нянчит богатых бездельниц, обучает их правильной жизни. Может, даже за границу их вывозит временами, и уж там оттягивается по полной, кушает в шикарных ресторанах... Тогда не удивляет его привычка кушать с шиком при любых обстоятельствах. Привычка - вторая натура! Значит, ловко устроился этот бродяга, непрост, ой, непрост этот "гувернёр"...
Я тоже не так прост, как может показаться на первый взгляд. К своим почти тридцати годам я предостаточно наездился по белу свету. Конечно, не в качестве сопровождающего, а, в основном по дешёвым, почти бесплатным путёвкам от института. Под эти вот поездки и потрудился я в своё время выучить английский. Когда теперь ещё удастся куда-то выехать? Ведь нету института и в помине, развалился... А за свои кровные мотаться что-то неохота.
13.
Английский я стараюсь не забывать. Жалко забывать то, что досталось от хороших учителей, ещё старой, советской закалки. Тогда было добротное образование, не то, что сейчас. Сейчас среди преподов много всякого народа. Всякого! Вплоть до самых распоследних жуликов. И жульниц!
Хотите, научу, как можно стать "крутым преподом" в считанные месяцы? Тут надо знать особые секреты. И позарез необходим словарь товарища Гальперина, двухтомник, всенепременнейше необходим! Данный лохотрон так и называется: "Как нам озолачиваться с помощью словаря Гальперина".
Кому-то непонятен мой намёк? Тогда слушайте в подробном изложении про возникновение жульницкого метода преподавания английского языка.
Долго-долго, до самого начала 1970-х, в СССР был очень популярен англо-русский словарь Мюллера - большой однотомник, слов примерно 70-80 тысяч, теперь уже раритет.
Вдруг, откуда ни возьмись, в начале 1970-х, появляется большой двухтомник, уже под редакцией товарища Гальперина. Заметьте: без добавления технических, медицинских и прочих специальных терминов, так как большой англо-русский научно-технический словарь издавался отдельно, параллельно.
Откуда Гальперин вдруг набрал столько новых словечек?
Во-первых, не новых словечек, а новых словосочетаний, слепленных из уже имевшихся словечек. Во-вторых, они были набраны, точнее, выужены из послевоенной "худ. лит-ры", которая тогда была, конечно, ещё свеженькой и прогрессивной, а нынче это, увы, нафталин.
Как нафталин?! Почему не классика?! - спросите вы. А потому не классика, что послевоенный литературный стиль стряпался на скорую руку, "между молотом и наковальней", точнее, между мусорным баком и служебным входом в дешёвое кафе.
После второй мировой войны, после всех её ужасов (и довоенных ужасов хватало, кстати, тоже!) у граждан, наконец, появилась возможность чуть-чуть вздохнуть свободно и... потрепаться! А долго болтая на разные темы, хочется придумывать всё новые и новые словосочетания и козырять ими, козырять, козырять...
В английском языке, как ни в каком другом, есть целая уйма слов-коротышек типа get, take, bring, stop и прочих, , из которых так легко лепить новую мозаику!
Покажу только одну, очень смешную и очень кондовенькую комбинацию, которая когда-то была широко в ходу, всё в тех же 1970-х:
I'll drop in on you! (= I'll come to you! = Я зайду к тебе!)
Выпендрёж? Чистой воды! В ходу ли эта фраза нынче? Не-а, почти сдохла, применяется лишь изредка, да и то дедульками-бабульками из домов престарелых, которым в 1970-х было лет по 30-40 и которые тогда, сидя в кафе, придумывали всяко-разные мусорные слово-комбинации.
И, что самое смешное, каждое новое "кафешное поколение" рождало "истинно свой" мусор.
Мусора накопилось столько, что культурные, высокообразованные люди, англоговорящие, взяли за правило пользоваться только классическим языком, ибо он бессмертен, ибо он по кафешкам наспех не изобретался, ибо это язык Диккенса, Уайльда и Ко.
Сравните хотя бы два произведения: "Над пропастью во ржи" Селинджера (1951), явную топорную дешёвку, стилистически близкую к "газетчине", и "Портрет Дориана Грея" (О.Уайльд, 1891). "Портрет Дориана Грея" подчас вызывает ощущение, что книга адаптирована, что текст кем-то упрощался ради нужд плебса. Ан, нет, там всё просто и понятно потому, что всё гениальное просто, а не потому, что Оскар Уайльд заигрывал с посудомойками. Вот где классика! Вот какие тексты надобно заучивать наизусть, чтобы обрести нормальный инглиш.
Кстати, вполне нормальный, простой и понятный, инглиш и у Герберта Уэллса, хотя это рубеж 19 и 20 веков, а также у многих его современников.
Теперь вернёмся к составителям наших словарей.
Мюллер, судя по всему, был осторожным человеком и что попало в своё детище не пихал. Конечно, и у него можно найти вышеозначенный "мусорец", но в очень малых дозах и только тот, который самый живучий, который "прорвался сквозь поколения", выжил и всё ещё понятен всякому.