В Грецию прибыли солнечным утром. Посетив Акрополь, мы спустились вниз с холма и стали думать, чем бы это заняться. Нас было восемь человек, исключительно сотрудники нашего НИИ. Все остальные отвалились и разбежались по своим интересам сразу после посещения музея.
Ужас подкрался незаметно. В лице Аристотеля по кличке Арик, эмигранта второй волны из Сухуми. На нём были брюки "бэллз" конца 1970-х, в которых он, ещё тогда, покинул родину, а потом не догадался купить новые. Тридцатилетний, но почему-то всё ещё прыщавый Арик окликнул нашу группу:
- Женьшыны, вам шубы не нужны?
Мужчин он как бы не заметил. Но мужчины на него, всё же, глянули и хором гыкнули, увидев допотопные брючата.
- Жэньшыны, вам шубы не нужны? - повторил нетерпеливый Арик. - Я к вам обращаюсь! Да-да!
Все четыре наших бабца - моя начальница, две чужие бухгалтерши и чужая же секретарша - рванули за шубагентом. Мы уныло потащились следом. Мой приятель Гриша, экономист соседнего отдела, был назначен негласным куроводом данной мини-группы, и я не мог его бросить.
Прыщавый Арик-Аристотель, поводив нас каменистыми проулками, затащил всю группу в особняк, сложенный из известняка и туфа. Внешняя металлическая лестница вела на второй этаж. Там и располагался предполагаемый "меховой салон".
Женщины пошли наверх шубы мерять, а мы с Гришаней и ещё два мужика остались на веранде, где был крошечный бар в местном стиле. Из-за стойки нам хитро улыбался бармен. Настоящий бармен, в солидных летах, а не "ссыкуньё", способное лишь обсчитывать и недоливать. Солидный бармен ловко жонглировал фужерами и бутылками, чем сразу вызвал наше уважение. Мы даже забыли про баб.
Минул час. Три бабца, включая и мою начальницу, вернулись вниз с огромными пакетами. Сонька Жановна, бухгалтерша, почему-то застряла наверху.
- Ну, её, - сказала другая бухгалтерша.
- Ага! - поддержала её моя начальница.
- Чего она там застряла? - поинтересовался Гриша.
- Кофе распивает с хозяином салона...
- Валим отсюда, девочки!
- И правда, пошли...
Решением бабсовета все ринулись вниз по каменистому склону. По дороге угрюмо молчали. Ещё угрюмее, чем во время ужина за солёным чаем.
- Как же мы на корабль-то вернёмся без Жановны? - спросил я, будто мне больше всех было надо.
Бабсовет окрысился.
- Тут все люди взрослые!
- Вот именно!
- Нянек нет!
Я пожал плечами.
- Ну, нет, так нет!
Перестав говорить о Жановне, мы направились в сторону порта. Мужчины взяли у женщин пакеты. В пакетах действительно были шубы, хорошие шубы. А не какое-нибудь барахло. По крайней мере, их владелицы расписывали их нам, мужикам, с таким азартом и сладострастием, что нам тоже захотелось каждому по шубе. В смысле, не для носки, а для перепродажи или, на худой конец, для "ценного подарка" кому-нибудь из жён или знакомых. Ведь цена на эти шубы оказалась фантастически низкой - по сто долларов за штуку максимум.
О Жановне никто не вспоминал. Никто! Кроме моего приятеля, он же - руководитель нашей мини-группы. Поддавшийся было сначала мнению бабсовета Гриша вдруг призадумался и остановился.
- Слышь, Мишаня, - шепнул он мне, - ты бы не мог туда вернуться?
- Куда?
- Ну, туда... в шубную лавку...
- А надо?
- Да неспокойно как-то на душе... На мне ответственность за группу, если по-серьёзному...
- Ладно, уболтал, с тебя шкалик!..
4.
Возвратился я на то подозрительное место по недавно хоженой тропе, но искомого особняка не обнаружил. Может, проскочил? Известняково-туфовых домиков в переулке было много, все двухэтажные, но ни одного с красивым баром на веранде. Стоп! На одной из пустых веранд я заметил движение. Кто-то вывалил на неё несколько коробок из-под апельсинов и моментально смылся. Приглядевшись к тому дому, я заметил знакомые детали. А именно: ажурно-металлическую лестницу, ползущую по стене на второй этаж, а также наполовину обрушенную каменную ступеньку - у входа на веранду. Но где же бар?!
Складывалось впечатление, что бар был срочно демонтирован и эвакуирован, как по военной тревоге. Шестое чувство мне подсказывало: наверху должна быть именно та лавка, то бишь "меховой салон".
Я стал карабкаться по гулким металлическим ступенькам, и сделал это не напрасно!
В мехсалоне я появился в разгар веселья. Жановна сидела на диване между хозяином лавки и Аристотелем. Она пила свой бокал, хрюкала в него и дурковато лыбилась. Хозяин тоже лыбился, но не дурковато, а вполне преступно.
Увидав меня, греческие деляги перекосились, то бишь изменились в лице, и, судя по всему, сильно расстроились, а Жановна заистерила:
- Чего тебе, Михасик? Забыл что-нибудь, да?!
Она к тому моменту лыка не вязала. Уже успели её чем-то накачать, помимо кофе и шампанского. Или подсыпали чего. Я возмутился, вполне искренне.
- Да нет, я, собственно, за тобой пришёл! Тебя мы все сначала типа забыли, а теперь вот типа вспомнили, благодаря Григорию, не обижаешься на нас? На коллектив не обижаешься, ась? А-ну, пошли отсюда, живо!