— Да. А вы русский знаете?
— Я учителем русского языка в школе-интернате работал, пока этот предмет год назад не убрали из программы. Боюсь, и школу скоро закроют, — грустно ответил он на мой вопрос.
Упс. Это же один из «моих» учителей, вернее учителей Эрика. Круто. Хоть о ком-то буду знать, а то мало ли как жизнь повернётся. Спросит кто, а я и не знаю.
— А чего не со своими поехал, — продолжил меня допрашивать немецкий учитель русского языка. — Ты же с гарнизона Альтенбурга?
— Да, но я с медицинского склада в Падице. Наши раньше уехали, а мне, вот, самому приходится добираться. Хорошо, ещё денег на дорогу дали и рассказали про вас.
— Ясно. Слушай! А это ведь ваш прапорщик Пауля Майера застрелил?
— Кто? Кого? Как? — пришлось включать дурачка и с удивлением лупать глазами.
— Ну, пожар рядом с вами был. Народ говорит, что ваш прапорщик убил одного нашего местного делового, Майера, пусть ему в аду черти лучшую сковороду найдут.
— Я… Я не знаю. Нам сказали, что старший прапорщик Кузьмин в пожаре погиб. Что? Правда? Он стрелял в кого-то?
— Действительно. Вот я дурак. Кто же вам скажет правду. Ладно. Забудь. Но я бы вашему прапорщику выпивку поставил. Хорошее дело сделал. Майер, тот ещё поганец был, — и видя в зеркало заднего вида, что я продолжаю тупо ничего не понимать, сменил тему. — Ты-то сам, откуда так хорошо немецкий знаешь?
— В школе учил и бабуля у меня переводчик…
Так за разговорами и пролетели шестьдесят километров пути до главного вокзала Лейпцига. Но перед этим громадным зданием герр Доктор не стал останавливаться, а повез меня в какой-то переулок, отчего я даже занервничал.
— Вот, тебе сюда, — немец остановил машину перед двухэтажным домиком, сбоку которого, в сплошном бетонном ограждении, были зеленные железные ворота с красными звездами, при виде которых я сразу успокоился. — Отсюда вас увозят. А то бы шлялся по вокзалу, спрашивал.
Искренне поблагодарил учителя-таксиста, вылез из автомобиля и, взвалив свой американский баул на плечо, направился к этому зданию.
Hansa Rostock (Ганза)* — немецкий футбольный клуб из города Росток, в настоящее время выступающий во второй Бундеслиге. Основан в 1954 году. Является одним из самых титулованных восточнонемецких клубов. Последний чемпион и обладатель кубка ГДР.
БНД** (Bundesnachrichtendienst, BND) — служба внешней разведки Германии. ГГ не знает, что за внутреннюю безопасность в ФРГ отвечает BfV(федеральное ведомство по охране конституции Германии).
ВПД*** — воинский перевозочный документ, дающий право военнослужащим на проезд на всех видах общественного транспорта по территории страны.
Тетрил**** — мощное взрывчатое вещество, по взрывчатым характеристикам относится к вторичным (бризантным). Впервые был получен в 1877 г.
Глава 31
За дверьми обнаружился длинный коридор, по бокам которого шли двери, лестница на второй этаж и пара окон. Справа коридор был тупиковый, а слева было оборудовано что-то типа КПП, где, скучая, сидел сержант железнодорожных войск. Вот к нему я и отправился.
— А! Тебе надо на второй этаж, отметиться у коменданта, — махнул рукой железнодорожный воин в сторону виденной мною ранее лестницы. — В восьмой кабинет.
— А туалет у вас тут есть? — поинтересовался я у сержанта о более несущем, уже жалея, что не посетил это место в своей части.
— Там же, рядом, — буркнул он мне в ответ.
Решив сначала посетить коменданта, я проигнорировал призывно приоткрытую дверь туалета, откуда попахивало хлоркой.
— Не понял! — возмутился комендант в чине майора, когда проверил мои документы. — А чего это ты не в составе команды? У вас там что? Совсем бардак?
— Я не в Альтенбурге служил. В Падице, на медицинском складе, не успел я с командой, меня начальник склада привёз.
— Бля, одно слово — хомяки! Вы, МТОшники, совсем болт забили на правила? Ладно, это не твоя вина. Иди сюда подозвал он меня поближе и, ухватив за рукав шинели, притянул к окну. — Вон. Внизу слева стоят два вагона. Вниз спустишься и до конца по коридору, а там выход к платформе будет, сразу после досмотрового тамбура. Отдашь свои документу капитану Синичкину. Мля, — он почесал затылок. — Капитан уже походу в отрубе. Сам найдешь кому свои бумаги отдать. Я тебя в журнал внёс, — он похлопал по амбарной книге на своём столе. — А в вагоне разберёшься. Мест кстати нет уже, на третьей полке поедешь. Обещали три вагона, а дали два. Всё, вали отсюдова.
И я повалил, прямо в туалет. В котором и закрылся на щеколду. Раз с щеколдой — значит офицерский, промелькнула в голове мысль. И принялся лихорадочно переодеваться в имеющуюся гражданскую одежду, трамбуя сапоги, шинель и форму в американский баул. Я-то планировал со всеми доехать до Берлина, а там сделать ноги. Но в окно разглядел гуляющих возле крайнего вагона тех самых дагестанцев, с которыми у меня приключились «траблы» в части.
Нафиг-нафиг. Я лучше своим ходом, благо недалеко и гараж мой с «Трабантом-универсалом». Главное, что меня в журнале отметили как убывшего из Германии. Одежда у меня, правда, была лёгкая, а я после болезни, но буду надеяться на авось. Переодевшись, чуть опять не забыл сходить в туалет.
И аккуратно, посматривая чтобы никого на моём пути не было, пробрался к выходу и рванул к зданию Лейпцигского железнодорожного вокзала, такси там точно должны быть. По пути встретил двух лейтенантов-танкистов, и рука сама, на автомате, метнулась вверх, в попытке отдать честь. К счастью, я вовремя спохватился и резко остановил вскидываемую руку на уровне подбородка, а затем неловко опустил её вниз.
Со стороны это смотрелось явно угрожающе. Как будто я резко поднял руку и проведя ладонью по шее, опустил вниз. Один из лейтенантов от неожиданности споткнулся и чуть не упал, успев ухватиться за своего напарника. Блин. Потом будут рассказывать на родине, что на них немцы нападали. Пришлось ускориться, влипать в разборки совсем не хотелось.
…..
«Трабант» завёлся с полпинка и я не став тянуть время, закрыл бокс и отправился прямым ходом в сторону новенькой заправки «Aral»*, так как топливной смеси в баке было что-то около литра.
Да-да. У этого пластикового чуда был двухтактный двигатель, топливный бак располагался под капотом, рядом с движком, а в салоне не было даже датчика топлива. Только спидометр и эконометр**.
Залив двадцать шесть литров 84го бензина и разбавив их литром масла, я остался фактически на нуле по деньгам. У меня с собой был полтинник, а сейчас осталось всего 4 марки с пфеннигами. Надеюсь, мне хватит бака чтобы доехать до Берлина?!
С деньгами вообще было всё не так уж и радужно. Если бы я не тратил на квартиру, машину, аренду гаража, покупку шмоток и различных вкусняшек, то у меня на счету должно было быть больше пятидесяти тысяч марок. А сейчас оставалось всего девять с половиной тысяч.
Я только на мебель в квартире спустил около пятисот марок. Хорошо еще сантехника и газовая плита с холодильником имелись. Причем, плита и холодильник были западногерманской фирмы «Teka». В приобретении минимального набора мебели мне очень помог герр Нойманн, местный консьерж. Он с супругой и дочкой проживал в этом же доме, в служебной квартире на цокольном этаже. Вот ему я и пожаловался на создавшуюся проблему и недостаток времени.
— Герр Фокс, я могу помочь меблировать вашу квартирку. Сейчас здесь, в районе Кёпеник у многих людей проблемы с доходами. И многие распродают почти новую мебель по дешёвке.
— И сколько надо, чтобы обставить кухню и все комнаты?
— Я думаю, марок четыреста вполне хватит.
Выделил этому старикану четыреста марок под расписку, а во время очередного приезда удивился обилию мебели. Даже телевизор был. И она, эта мебель, прям так идеально вписывалась в квартиру, что мне невольно подумалось о том, что она раньше тут и стояла. А после выселения чиновника ушлый консьерж её прибрал к руками, а потом еще и на мне заработал. С него станется.
Ещё на сотню, я закупился посудой, бельём и различными мелочами. Причем, тоже не в магазинах, на барахолке в парке «Штихканал». Район был рабочий, и после объединения многие предприятия восточного Берлина просто прекратили работу. И народ потащил на продажу нажитое за предыдущие годы.