Кое-как пробравшись через этот хаос, плотно прижимая перевешенный на грудь рюкзак для безопасности, я всё-таки добрался до платформ. Одно хорошо — красная линия метро. То есть без пересадок, прямо к станции метро «Комсомольская», к нужному мне Казанскому вокзалу.
…..
Площадь трех вокзалов тоже оказалась заполнена различными торговцами и ларьками. Тут и там толпился народ, пробуя свою удачу у «напёрсточников»*** и продавцов «беспроигрышной» мгновенной лотереи.
Казанский вокзал встретил меня гомоном людей, криками детей, музыкой и объявлениями, а также различными запахами, витавшими в воздухе, и мокрыми, грязными опилками под ногами. Интересно, их сколько раз в день меняют-то?
— Билетов до Ростова нет, — прохрипел динамик кассы, в которой я пытался приобрести билет домой.
Билетов не было ни на один поезд, как на проходящие, так и местного формирования. Я пытался и через простую кассу и через кассу зала ожидания повышенного комфорта. Без разницы, только двадцать рублей зря потратил за вход в него.
Наверное с таким же успехом можно было ехать и в Домодедово, в попытке улететь самолётом.
А не пойти ли мне поговорить с проводниками, помнится, в эту эпоху можно было и договориться. Благо, вон и «Тихий Дон» стоит на втором пути у второй платформы.
Но везде мне отказывали и только одна женщина-проводник посоветовала:
— Молодой человек, а вы в голову поезда сходите. Там два нулевых вагона есть. Кооперативные. У них места вполне могут быть. Но дорого очень у них, — предупредила она меня.
— Спасибо! Спасибо большое, — и я почти бегом рванул в сторону головы поезда, где к составу уже пристраивался красный чехословацкий электровоз.
В голове поезда и, правда, нашлись два вагона ярко-красного цвета с синей полосой, как бы в пику основному составу, где вагоны имели синею расцветку с красной полосой, под цвет казачьих шаровар с лампасами.
— Да, есть одно место, — обрадовала меня молодая проводница, за спиной которой настороженно на меня поглядывал двухметровый мордоворот в чёрной форме с надписью «Охрана». — Одноместное купе, стоимостью восемьсот рублей. — огорошила она меня. — Будете брать билет?
Стараясь не подать вида, что сильно удивлён и озадачен ценой, ответил согласием. Здесь же, перед входом в вагон, и расплатился, получив странный билет, больше напоминавший открытку, и ключ с деревянной грушей на кольце, как в гостиницах, с номером один.
Моё купе, и правда, оказалось первым в вагоне. Из когда-то двухместного мягкого сделали одноместное, выкинув один диванчик и на его место установив шкаф для вещей и тумбу. На тумбе стоял намертво закрепленный малогабаритный цветной телевизор «Сокол», на экране которого жизнерадостный Том гонял не менее жизнерадостного Джерри.
Стол, для того чтобы не мешать пассажиру, также прицепили к тумбе и сделали складывающимся вниз. Прям купе-люкс. Только умывальника с туалетом не хватает. Даже и не припомню были ли у нас в Питере подобные кооперативные вагоны? Да даже и если были, то просуществовали они недолго. Пока МПС, после хаоса и бардака развала, опять не пришла в чувство и захапала всё под себя.
В стоимость билета, оказывается, входил не просто проезд, а еще и питание, ужин и завтрак, а также отдельно, на выбор, три чая или три кофе. Постельное белье нашлось в тумбе, там же нашлись тапочки, два больших полотенца и уютный полосатый халат. Сначала я думал, что халат наш, из среднеазиатских республик, но на найденном шильдике прочел про Китай.
А самоё главное, в двери купе был врезан обычный замок, который я мог запирать на ключ с обеих сторон, что вполне гарантировало безопасность. Еще один плюс кооперативного вагона был в наличии охраны, которая не пускала всяких торговцев, проповедников и сутенеров.
После довольно неплохого ужина, состоявшего из яичницы, парочки сосисок и салата цезарь, меня удивили новостью, что наш поезд опоздает на два с половиной часа. Так как едет через Волгодонск, из-за того, что бастующие шахтёры заблокировали движение на станции Лихая.
…..
В Ростов прибыли в час дня. К этому времени я уже успел выспаться, позавтракать и одолеть почти половину книги о приключениях принца Корума. Глянув в здании главного вокзала на расписание пригородных поездов и сверившись со своими наручными Swatch**** «Tender Too», которые приобрел в Берлине взамен старых ГДРовских часов, я не стал заходить на главный автовокзал, а поспешил на пригородный железнодорожный, где через двадцать минут, если верить расписанию, должна была идти электричка на Азов.
И первыми, кого я встретил, когда влез во второй вагон ЭР-2, были братья Лубенцы.
— Ооо!!! Лис!!! Здорова! — и по очереди, лавируя между мешков и чемоданов, полезли ручкаться и обниматься.
Вместе с ними оказались и их бывшие подруги-немки, а теперь верные жёны. Да к тому же ещё и обе на сносях, месяце на шестом или седьмом точно.
— Ты же в армии. В Германии, — продолжали удивляться близнецы.
— Демобилизовали, по болезни. А вы чего тут с таким количеством вещей, переезжаете куда-то?
Как оказалось, действительно переезжают. После окончания техникума в армию их не взяли, у обоих выявили плоскостопие, зато родное учебное заведение законопатило их на годовую отработку в хутор Бурхановка, откуда и были родом их девушки, а теперь и жёны.
И всё их устраивало, работа, семейная жизнь, сельские немудрёные развлечения. Но сразу после исчезновения СССР, председатель колхоза закрыл им отработку, заявив, «что всё, мол нет страны и ваши направления недействительны, у меня мол, вон, нечем платить своим работягам, а тут вы ещё, так что всё — свободны».
— Ну и куда нам деваться было? — мрачно спросил у меня Андрюха. И тут же сам и ответил, — Только в город возвращаться. Там работа всегда найдётся. А сидеть на шее у тестя с тёщей тоже не дело, у них и так в бараке восемь человек кроме нас жило.
— Съездили к родителям в Азов, — подхватил нить повествования Серёга и согласовали с ними, что они временно на дачу переберутся, а мы в квартире поживём, пока работу не найдём и своё жильё не снимем.
— А как вы в Ростове-то оказались? Что, автобус от вас не ходит что ли?
Оказалось, всё как обычно в нашей стране. Автобус до их населённого пункта не ходил, но на бумаге числился. При Хрущёве было два сельских района, Самарский и Азовский. И вот с Самарского автобус в Бурхановку ходил. А после объединения районов прекратил, хотя в отчётах остался.
И теперь, для того чтобы попасть в районный центр, приходилось добираться или до того же Самарского, откуда ходили автобусы, или электричкой до Батайска, и там ждать электричку на Азов. Всё для людей, одним словом.
— Весело, — согласился я с ними. — Но как вас в Ростов занесло?
— Тесть на тракторе довёз нас до станции Мечётная, там мы сели на электричку из Кущёвки и заснули, — повинился Андрюха. — И проспали и Каялу, и даже Батайск.
— Что такое Каяла? — не понял я.
— У села Самарского железнодорожная станция называется Каяла, — пояснил Серёга. — Мы тоже, первое время, были в крайнем удивлении от местных двойных названий. Вот представь, хутор Бурхановка, а школа в этом хуторе называется Заполосная средняя школа.
Вот так, за взаимными расспросами и рассказами, мы и не заметили как доехали до Азова. Я помог дотащить им баулы до их дома и почти бегом припустил в сторону своего родного. Не заходя со двора, а прошёл со стороны улицы и обомлел.
Вместо трех наших окон была общая пристройка-лоджия из белого кирпича под цвет дома. Ну, бабуля, ну, тихушница, ни словом, ни полусловом не обмолвилась об этом. А ведь это всё она сделала летом, сразу после моего отъезда. Как только разрешение выбила на подобное с горисполкома?