— Тихо, тихонько, всё будет хорошо. Просто у тебя температура. Всё пройдёт.
Рыжий открыл глаза и увидел Маринку.
— Кто это тебя так отоварил? Надо же. А я захожу, дверь открыта. Смотрю, лежишь пьяный, ну, думаю, вот набрался. Подхожу — и чуть не обомлела. Так что случилось?
Рыжий встал с трудом и подошёл к зеркалу. Фингал налился синевой. Опухоль мешала даже открывать рот. Удар был сильный. «Профессионал», — отметил про себя Рыжий.
— Серенький, сходи завтра к врачу. Ну, хочешь, я с тобой пойду.
— Ага, разве чтоб без очереди пройти. На твои ляжки как посмотрят, так сразу же окажут скорую, блин, помощь, — Рыжий с трудом улыбнулся.
— Знаешь, Сергей, а ты ведь совсем недавно стал так ко мне относиться. Что- то случилось или опять самопоедание? Новая любовь? Нет, ничего у тебя не выйдет. У тебя такие жёны классные были, и чего тебе не хватало. Из шикарных квартир — вот сюда, в подвал. Эх, глупо, а может, всё же вернешься?
— К кому? — спросил Рыжий с горечью, вложив в этот вопрос всю свою боль, безысходность, потерю веры в будущее.
За неделю, действительно, опухоль прошла. Рыжий всё это время вёл себя сдержанно. Даже не пил. Наоборот, он отправился в лес, на пленэр. Писал этюды. Лежал в поле, жуя соломинку, подолгу смотрел в небо, где кружились птицы. Он отдыхал. Уходил рано утром, возвращался поздно вечером. Друзья и знакомые решили, что куда-то уехал.
И вот однажды вечером решился. Набрал номер и затих в ожидании. Шесть, семь, восемь гудков. «Всё, нет дома». И тут вдруг:
— Да, я слушаю. Алло.
— Это я, Рыжий, то есть Сергей. Маргарита? Алло, алло. — Его не слышали и повесили трубку.
— А, блин, сволочи, ничего толком не работает. — Выругавшись, Рыжий бросился на поиски. Спустя какое-то время нашёл автомат, но он уже был занят, какой-то кавказец разговаривал на родном языке. Рыжий нервничал, а тому все не хотелось вешать трубку. Нервы Сергея были на пределе. Наконец кавказец вышел, медленно, чинно, словно хозяин. Сверкнув золотыми зубами, снисходительно посмотрел на Рыжего. «Да продёргивай ты скорее», — подумал, но не сказал Рыжий.
— Алло, Рита? Здравствуйте, добрый вечер. Это я, Сергей, художник, помните меня?
— Да, — негромким, приятным голосом ответили на том конце провода.
— Валентин сказал, что я могу вам чем-то помочь по своей части?
— Да, — коротко ответила Рита.
— Так когда мы сможем переговорить?
— Я не знаю, — опять коротко.
— Я не вовремя позвонил? Мне перезвонить завтра?
— Да, завтра, извините, Сергей. Я буду ждать звонка вечером, часов в семь.
— Хорошо, я позвоню. Извините, я....
Рыжего не дослушали, пошли короткие гудки.
«Вечно я тяну, остолоп. Надо было с другого начинать. Деловой, черт побери», — ненавидел себя Рыжий. Ругаясь про себя, он поплелся в мастерскую.
На следующий день Рыжий только и думал, почему так сухо разговаривала с ним Маргарита.
Около полудня в дверь робко постучали. Он нехотя подошёл к дверям, открыл. На пороге стояла она, Маргарита.
— Здравствуйте, не ожидали?
— Здравствуйте, не ожидал, проходите. — Пропустил в мастерскую так осторожно, будто боялся, что это мираж, который вот-вот может исчезнуть.
Они сели друг против друга. Смотрели друг другу в глаза.
— Я всегда ждал тебя. Я не мог позвонить раньше, такие обстоятельства. — И он провёл по лицу, словно боялся, что эти обстоятельства до сих пор видны.
— Ничего страшного, ведь позвонил. Я должна извиниться за вчерашний тон. Просто у Валентина большие неприятности. — Рита опустила глаза.
— Может, помощь необходима? — спросил Сергей. Рита улыбнулась и благодарно посмотрела на Рыжего.
— Спасибо. — И она опять улыбнулась.
— Послушай, Рита, может, что-нибудь сообразим. Ну, поговорим, то-сё. — Рыжий предвкушал что-то необыкновенное.
— Что будем пить? — улыбаясь, спросил он её.
— А что ты пьёшь?
— Ну, я — другое дело. Чего дама желает?