— Алло, здравствуйте, мне нужен. Спасибо, жду... Привет, Валера. Как житуха? — начал он издалека. — Надо бы встретиться, переговорить. Жду в обед. Договорились!
Рыжий забежал в магазин, прихватил две бутылки водки, банку салата. В мастерской со вчерашнего вечера оставалась принесенная Ритой закуска.
Развернул прокладку портрета. Начал осторожно поправлять. Сегодня, как ни странно, стало что-то проявляться. Разложив все фотографии Риты, он увлёкся так, что не заметил, как прошло четыре часа. «Очень сильно помогло то, что я увидел её. Вот где она фальшивит. Ну, это возможно, фотограф виноват. Ага. Вот так. Ну, вот совсем другое дело». Рыжий был в азарте. Характер Риты всё больше и больше проявлялся в глине.
Раздался стук в дверь.
— Валера, заходи! — крикнул Рыжий и пошёл мыть руки.
— Привет творческим работникам! — в дверях стоял высокий стройный мужчина в костюме, лет сорока пяти, с ранней сединой на висках.
— Ну что, товарищ майор?
— Да всё нормально. Только что из Гродно, там местные не справляются. Нас бросили. Да и тут накопилось.
— Так что, преступность растёт? А оклад вам подняли?
— Да что оклад? Крутишься, как чёрт. — Валера присел к столу. — Ну а ты как, творишь?
— Ты как, примешь или?... — вопросительно взглянул на гостя Рыжий.
— А ладно, давай, наливай, сегодня уже не пойду. Из командировки всё-таки.
Они выпили, закусили. Рыжий начал:
— Послушай, Валера. Тут одна знакомая моя, ну, в общем, появилась у меня пассия... Так вот, её очень хороший друг — бизнесмен. А на него «наезжают».
—А ну их к чёрту! Надоели их разборки. Тут с простыми людьми хлопот хватает, а эти с жиру бесятся. — Валера налёг на закуску, не пропуская ничего лежащего на столе.
— А что если нормальный, честный мужик?
— Не бывает, — оборвал Валера Рыжего, и тот понял, что бесполезно объяснять.
— Послушай, а если мне понадобится твоя помощь? — спросил Рыжий, сделав упор на слове «мне».
— Ты же знаешь, — улыбнулся Валера — давай, наливай. Эх, Серёга, помнишь, студентами были. Хе, да сколько лет-то уже прошло. Да, были времена... — Валера выпил, закусил. — А вот уже и со второй женой не уживаюсь. На днях пришёл с дежурства, а она на меня. Ну, я и врезал, да так, что полчаса лежала, водой отливал, думал, хана. Знаешь, с кем приходится дела иметь? Особенно ваш брат ядовит. Работяга, он что — врезал, повалился. А этот — ему поговорить хочется. И с кем? С нами, ментами. Ха-ха-ха! — Валера засмеялся. Рыжий улыбнулся и вспомнил его студентом университета. Как интеллигентен он был. В «кинга» играли ночами. Пили болгарские вина. «Да, ломает людей жизнь, ломает».
— Ну ладно, Серёга, пошёл я. Вот по последней — и пошёл. Пора. Выспаться надо. Завтра начальству докладываться. Ну, давай. — Валера выпил почти полный стакан водки, услужливо налитый Рыжим. Сергей печально смотрел на человека, с которым когда-то в молодости слушал битлов и влюблялся в девчонок, и думал: что же жизнь делает с людьми, и жизнь ли?
Валера ушёл. Рыжий присел. Налил. Выпил. Подошёл к портрету. В голове закружилось. Он был доволен, что уже получается. Хоть что-то получается.
«Сбегаю-ка я на выставку, гляну», — подумал Рыжий и вышел из мастерской. На днях открылась государственная выставка. Участвовали практически все его товарищи, и он в том числе. — «Пройдусь, собью хмель».
Рыжий поднялся по ступенькам, здороваясь почти с каждым встречным. Это были, в основном, знакомые коллеги — живописцы, графики. Показал удостоверение вахтёрше, не глядя на неё. Гримаса пренебрежения не сходила с его лица практически на всём первом этаже выставочного павильона. «Чушь собачья. Мазня сплошная. Бездари. Придурки. Самодовольные извращенцы. А этот-то, козёл. Никогда не умел рисовать, а теперь спрятался за форму». Недовольство хлестало через край. «Эти прячутся за форму, а ты за что?» — вспомнил он вдруг слова своей первой жены Вероники. Она была журналисткой. Детей у них не было. Не успели. Вера хотела поступать в аспирантуру, и дети могли помешать, а Рыжий очень хотел ребёнка. Тогда и начался роман с Леной. Именно поэтому и не замечал её сварливого характера, истеричности и эгоцентричности. Вера была спокойная и уравновешенная. Он никогда не ругался с нею. Ее уступчивость и такт не вызывали провокаций, но однажды она спокойно сказала Рыжему: «Я тебе не нужна. Тебе скорее подойдет женщина для дома, для семьи. Ты более приземлен, чем я. Я не хочу губить твою жизнь и представления о ней. Мы останемся друзьями. Ты всегда можешь рассчитывать на меня». Вера не солгала: часто помогала — и деньгами, и публикациями. Они иногда встречались, и Рыжий откровенно рассказывал о своих проблемах и разных ситуациях, возникающих в его жизни. Он уважал Веру.