Но очень скоро родители поняли, что их мечтам сбыться не суждено.
К началу 70-х из маленького озорника Рори как-то сразу превратился в красивого высокого юношу, который носил дорогие костюмы и говорил, как аристократ, но при этом не переставал удивлять окружающих своими поступками. Да, корнями он был в том тонком слое общества, который называется элитой, но душа его словно бы рвалась в иные сферы. Обыкновенная жизнь казалась ему пресной, раздражала его, ему было тесно в тех рамках, которые вполне устраивали всех остальных. Да, он одевался так, как было принято в их среде, но иногда мог вырядиться, как натуральный бродяга, или вдруг облачиться в странный тирольский наряд. Он охотно участвовал в вечеринках, которые устраивали юные снобы, отпрыски богатых родителей (карты, сигары, смокинги, легкий флирт), но, случалось, у себя дома затевал просто дикие оргии – с девицами легкого поведения, стриптизом и обильной выпивкой. Обычно это происходило, когда родители надолго отлучались к родственникам Кэрол в Соединенные Штаты.
Не каждый приятель был в восторге от темперамента Рори Пека. Поэтому будет большим преувеличением сказать, что его тогда окружало много настоящих друзей. Впрочем, кто сказал, что настоящих друзей бывает много? Более всего Рори нравилось общество Джона Бересфорда--Эш. Этот высокий худощавый джентльмен с голубыми глазами и перебитым носом был лет на пятнадцать старше, но отчего-то между ними сразу установилась симпатия, переросшая с годами в настоящую дружбу.
Джон и его жена Агнесс – такая же энергичная и доброжелательная особа – занимали обширное поместье Эшбрук неподалеку от Прехена. Рори любил приходить в их большой дом, стоявший среди рощ и лесов на идеально постриженном газоне. О, этот дом был еще более древним, чем Прехен-хауз. Рори разглядывал развешанные повсюду картины с изображением далеких предков Джона – маркизов, лордов, фельдмаршалов… Ему нравилось, что на первом этаже стоит чучело леопарда и много витрин с яркими экзотическими птицами. Он интересовался историями разных безделушек, привезенных из Индии и других южных стран. Этот знатный дом зримо свидетельствовал о том, что Британия когда-то правила миром.
Вообще-то вначале Джон был другом Джулиана, но годам к семнадцати Рори уже перетащил одеяло на себя. Разница в возрасте не мешала им общаться почти на равных. Наверное, Рори тянулся к этому человеку, подсознательно восхищаясь его внутренней свободой, умением жить исключительно по тем правилам, которые он сам устанавливал для себя.
Джон одевался с той небрежной элегантностью, которая всегда отличает породистого аристократа. От него с утра попахивало дорогим виски и за версту разило доброжелательным оптимизмом. Его чувство юмора было непревзойденным. Он ко всему относился легко. Даже когда боевики ИРА забросали бутылками с зажигательной смесью первый этаж его дома, и в огне пожара погибло несколько старых картин, Джон не потерял самообладания. Он обнял Агнесс и сказал: «Все равно, дорогая, эти комнаты требовали капитального ремонта». В промозглые дни, которые даже летом не редкость в этих краях, Джон и Агнесс всем остальным многочисленным помещениям предпочитали свою уютную кухню, где всегда пылали газовые горелки, поэтому было тепло и сухо. Здесь они принимали гостей: яичница с беконом, хорошее французское вино, ирландский виски и все это сдобрено изрядной порцией щедрого юмора.
К тому же, в отличие от других, Джон никогда не порицал своего юного друга за его выходки. Напротив, он обычно смеялся больше всех.
Однажды оба семейства были приглашены на свадьбу к соседям. Дочери Бересфордов стеснительной и робкой Луизе вручили миску с чипсами и велели раздать их гостям. Луиза ужасно стеснялась: гости такие чопорные, такие важные. Тогда Рори вручил ей другую миску – с кубиками льда. «Ходи и бросай лед им в карманы». Он сам показал ей, как это надо делать, и уже через пять минут на лужайке стоял безумный хохот, атмосфера чудесным образом переменилась.
В другой раз на пасху Бересфорды приехали в Прехен-хауз. Когда все стали чинно усаживаться за столом, Рори отвел в сторонку Луизу: «Держу пари, что ты не бросишь в меня взбитыми сливками». – «Брошу». – «Ну, попробуй!» Короче говоря, через некоторое время все присутствующие были с ног до головы в этих сливках.
Его юные годы не были омрачены абсолютно ничем. Окончив школу, он мог бы продолжить учебу в Итоне – этом привилегированном инкубаторе британской знати. Он мог поступить в любой, самый престижный, самый дорогой университет. Нет проблем! Рори по своему происхождению был обречен на обеспеченную и вполне благопристойную жизнь британского джентльмена. Однако он сам не захотел мириться с таким будущим, столь заманчивым для подавляющего большинства обычных людей.