Этот случай… Другие эпизоды… Война открывалась передо мной во всей своей неприглядной жестокости.
В Герат я приезжал еще не один раз. И разыскивая своего товарища, и по чисто корреспондентским делам.
Гена Кулаженко незадолго до исчезновения рассказал мне историю про местную 16-летнюю девочку, которая недавно погибла в бою с душманами. Фазиля – так ее звали. Она увлеклась идеями борьбы, вступила в отряд молодых защитников революции. Кстати, убили ее люди Каюма Туркона – того самого, который спустя три месяца захватит самого Гену.
Меня эта история сразу заинтересовала. Наконец-то, есть реальный факт героизма и самопожертвования, проявленного в битве за революцию. Надо немедленно писать очерк в «Комсомольскую правду».
В Герате я разыскал брата Фазили, он был офицером в звании капитана и служил в 17-й пехотной дивизии. Мы проговорили с ним несколько часов. Мухтару было лет тридцать, однако его черные волосы уже обильно посеребрила седина. Когда речь зашла о сестре, он заплакал. Никогда после я не видел рыдающего пуштуна. Получалось так, что он был виноват в гибели сестры, ведь именно от него Фазиля впервые услышала о революции, о Советском Союзе, о возможности жить без нужды и горя. Сам Мухтар уже пять лет состоял в партии. Сначала это была подпольная, нелегальная работа, потом, с апреля 1978 года, когда НДПА свергла Дауда и захватила власть, он уже ни от кого не скрывал своих взглядов. При Амине отсидел в тюрьме.
Он был выходцем из очень бедной крестьянской семьи. Сказал мне, что до сих пор сохранил в себе самое главное желание детства – хотя бы раз досыта поесть. Горсть вареных кукурузных зерен да сухая лепешка – даже такой обед у них считался роскошью. Чудом попав в военное училище, стал жадно читать книги, захотел понять, отчего его страна влачит такое жалкое существование. Позиции НДПА в армейской среде всегда были очень сильны, поэтому нет ничего удивительного в том, что Мухтар стал членом партии, провозгласившей своей главной задачей демократические социальные реформы. Он примкнул к этим людям из идейных соображений, он искренне поверил в их благородные цели, в их борьбу.
Мухтар оказался первым человеком на моем пути, которого можно было с полным правом считать сознательным революционером. Нет, прежде встречались, конечно, и другие – умные, симпатичные, смелые, убежденные борцы, – но, как правило, они занимали какие-то официальные посты, были функционерами, то есть получали за свою работу деньги, привилегии. Они разъезжали на автомобилях, говорили правильные слова, выступали на митингах, почти к каждому из них был прикреплен советник из СССР. А Мухтар просто служил в армии. Членство в партии не давало ему никаких дивидендов. Он избегал высоких фраз и не стеснялся слез, когда рассказывал о Фазиле. С первой встречи я проникся к этому человеку симпатией.
27 апреля 1981 года в «Комсомолке» появился мой очерк «Последний бой Фазили». Его перепечатали все главные афганские газеты. Один из лидеров демократической молодежной организации Фарид Маздак написал стихотворение «Сестра победы», а еще через некоторое время эти слова были положены на музыку – так родилась песня о Фазиле, которую часто исполняли по кабульскому телевидению. В Герате именем девочки назвали улицу. Но и это еще не все. Опережая ход своего повествования, скажу, что три года спустя я написал и издал в Москве книгу о Фазиле, которую затем опубликовали на фарси в Афганистане. Перевел повесть генерал Голь Ака – начальник афганского главпура, правая рука Кармаля.
Знакомство с Мухтаром переросло в дружбу. Из Герата его направили служить в горный Гардез – я прилетал туда на вертолете, и мы подолгу беседовали, сидя у горевшей печки-буржуйки: была зима, лежал снег, стужа стояла, как у нас в Сибири. Потом он недолго учился на курсах в Москве, и я был счастлив принимать Мухтара в своем доме. Потом служил в Кабуле и даже стал генералом…
Ну и что? Ради чего я вспомнил сейчас обо всем этом? Стыдно ли мне за тот очерк в газете и за ту книгу? Времена стали другими, мы стали другими, многое отвергли, от многого открестились… Но ведь была та девочка, которая взяла в свои руки автомат и отправилась в бой – потому что наслушалась от брата рассказов про социальную справедливость и поверила в светлые идеалы. Была. И была ее и моя вера в то, что мир можно устроить по законам этой социальной справедливости. Чтобы всем стало хорошо.
Конечно, легче всего сейчас признать прошлое заблуждением, отмахнуться от него, вычеркнуть из памяти. Но не получается – вычеркнуть и забыть. Прошлое – это часть каждого из нас.