Война продолжалась, а вместе с ней продолжал безостановочно заседать прибывший из Ташкента на время, но осевший здесь навсегда военный трибунал, выносились суровые приговоры – за дезертирство, мародерство, воровство, насилие, контрабанду наркотиков…
Эта война разлагала не только армию, но и всю страну.
И в то же время я не мог согласиться с теми парнями, которые по ту сторону «железного занавеса» утверждали в своих статьях, будто советские солдаты и офицеры воюют в Афганистане из-под палки, что их силой поднимают в бой. Как ни странно, это как раз было не так.
Старые маразматики, загнавшие в капкан стотысячную армию, настолько перепугались содеянного, что окружили войну молчанием, постарались спрятать ее от всех. Сами они один за другим отправлялись в мир иной – Брежнев, Андропов, Черненко, – но цензура еще долго, вплоть до середины горбачевской перестройки, продолжала вымарывать любые упоминания об участии в боевых действиях. Никакой войны как бы и не было. Но возвращались домой, отслужив свой срок или по ранению, солдаты и офицеры, заменялись советники, переводчики, гражданские специалисты, журналисты. Молва об Афгане широко гуляла по всей стране. Появились магнитофонные пленки с записями фронтовых песен: «Вспомним, товарищ, мы Афганистан, зарево пожарищ, крики мусульман». Появились молодые ребята с геройскими звездами на мундирах и гражданских пиджаках. Их приглашали выступить в школах, вузах, на предприятиях. Они выступали. Говорили о боях, вспоминали своих товарищей. Вокруг войны, сам собой, без помощи «сверху», возникал своеобразный ореол – тайны, недосказанности, опасности, романтики.
Наряду с теми, кто любыми способами старался отвертеться от службы «за речкой», было много таких, кто рвался в окопы добровольно. Мне трудно судить, кого было больше. Но много раз я встречал людей, приложивших титанические усилия, чтобы попасть именно туда. Были офицеры, которые отслужив в Афганистане положенные два года, потом снова просились направить их в воюющую армию.
Загадка… Что искали там они? Не смерти же. Наверное, каждый имел свои причины рваться в бой. Но была и одна общая причина, в той или иной степени объединявшая всех. Душманы воспринимались нами именно как враги, как люди, угрожавшие тем ценностям, на которых мы выросли. Наши солдаты верили в то, что действительно пришли помочь афганскому народу защититься от зла. Они делали то, к чему их самих (а прежде – их отцов и дедов) готовила вся наша жизнь. Не Кармаля или Наджибуллу защищали они, а тех нищих людей, которые, как нам наивно казалось, заслуживают иного существования.
Но и противники были у этой войны. И тайные, и явные. Причем с годами их становилось все больше.
Как-то мы ехали в Ленинград, где проходили очередные «дни «Комсомольской правды» и, конечно же, взяли с собой Руслана. По традиции в выездной бригаде были известные артисты, политики, телеведущие. Когда поезд тронулся, опять же по традиции подняли стаканы: «С отбытием!» В наше купе набилось человек восемь. Было шумно и весело. Напротив Руслана оказался популярный ведущий радиопередачи «Встреча с песней». Он пристально смотрел на геройскую звезду Аушева. Потом вдруг сказал:
– Нет, майор, не там ты получил свою звезду.
В купе мгновенно повисла тишина. Как он мог оскорбить нашего друга? Как вообще мог сказать такое?
Видно, артист что-то уловил в наших глазах. Потому что через минуту он встал, вышел из купе и на первой же остановке, среди ночи, покинул поезд. Дальше мы ехали уже без него.
Сейчас, задним числом вспоминая этот эпизод, я думаю, что зря мы своими колючими взглядами вытолкали того человека из поезда. Может, он уже тогда знал нечто такое, к чему мы пришли только спустя годы? Все мы – и Руслан в том числе.
Летом 85-го меня неожиданно пригласили на Старую площадь. Один из руководителей агитпропа, известный своими симпатиями к «афганцам», едва я вошел в его кабинет, поднял голову от заваленного бумагами и книгами стола и вместо приветствия ехидно спросил:
– Ну, как там учеба в академии? Уже всех секретарш перетрахал или кто-то еще остался?
– Как можно? – Я сделал обиженное лицо. – Огромный объем работы. Лекции, семинары…
– …Практические занятия. Ты мне тут сказки не рассказывай. Не забывай, где находишься. Знаем мы, чем вы там занимаетесь, – он смачно дожевал румяное яблоко, прицелился огрызком в меня, но передумал, бросил его в корзину и продолжил уже серьезно. – Тут у нас есть мнение. Хватит тебе штаны за партой протирать. Как ты отнесешься к тому, что мы тебя рекомендуем на пост главного редактора «Собеседника»?