Не дождавшись продолжения рассказа, Акаитеру решила зайти с другой стороны:
― Расскажи о себе. Кто ты такой?
Глупо было скрывать, она все видела собственными глазами. До сих пор не понимаю, как она осмелилась ко мне подойти после той ночи? Но главное, что решилась, и я мог любоваться ею и слушать ее чарующий голос. И вдыхать аромат сирени.
― Это сложно объяснить. Нас называют оборотнями. Когда-то я был обычным человеком, но мне не повезло встретить в своей жизни странное волкоподобное существо. Оно "заразило" меня, и теперь в полнолуние я превращаюсь в волка. В это время я не контролирую себя и уничтожаю все на своем пути: животных ли, людей ли ― без разницы.
― Страшно, ― прошептала она.
― Да. До сих пор. Но я ничего не могу с этим сделать. Луна полностью управляет мной.
― И ты... Ты убиваешь людей?
― Ну, ты же сама видела.
― Я думала, там олень или кабан, я же не успела рассмотреть.
По мере того как до нее доходил смысл сказанного, глаза ее все больше расширялись и наполнялись страхом. Сейчас они выглядели также как в самую первую ночь. Внезапно она вскочила и бросилась в лес. Я не стал ее догонять. Это напугало бы еще больше. Оставалось лишь надеяться, что она вернется.
Хуже было то, что до полнолуния оставалось всего несколько дней, и мне пора было уходить.
Ночь полнолуния застала меня в сотне километров от моей хижины, и тем более от тех мест, где я впервые встретился с Акаитеру. Я сделал все, чтобы не попасться ей на глаза снова. К сожалению, мне не удалось выбрать действительно безлюдную местность. Оказывается, эта долина очень плотно заселена. Раньше я об этом не задумывался.
Едва луна обрела надо мной силу, я учуял такой манящий запах ― запах человека. Впервые я попытался сопротивляться этой невыносимой тяге, впервые я попытался сохранить сознание, но мне не удалось зацепиться даже за самый краешек. Пока я старался завладеть своим телом, лапы уже несли меня навстречу чужой смерти.
Выскочив на дорогу, я увидел старика, торопящегося покинуть ночной лес. Выглядело это даже забавно, так как старик сильно хромал.
Дальше все происходило настолько быстро, что разум просто не поспевал за ситуацией. Моя звериная сущность ни на секунду не сомневалась в своем превосходстве, и, очевидно, желая проучить меня за попытку сопротивления, вздумала поиграть с жертвой. Обогнав старика, я остановился перед ним, оскалил морду. Человек в ужасе дернулся было в сторону, но больная нога помешала этому, и он упал на спину. Мое тело, несмотря на отчаянное сопротивление, рванулось к нему.
Внезапно передо мной пронеслось что-то рыжее. Вынужденный прервать прыжок, я с шумом опустился на плотную землю. Между мной и стариком стояла лисица, пожалуй, не уступавшая мне в размерах. Белый кончик хвоста, казалось, упирается в небо. Она метнула быстрый взгляд в строну человека и рванулась навстречу мне. Ее бешеный напор озадачил меня, да и звериная сущность сочла за лучшее отскочить в сторону.
Чертовка была явно быстрее. Под напором обстоятельств я перестал сопротивляться силе луны. В конце концов, у меня уже не было необходимости убивать человека. Передо мной был более подходящий противник.
Пролетев мимо меня, лисица одним невероятным рывком развернулась и снова приготовилась к прыжку. На этот раз я не собирался уворачиваться, в ловкости я неизбежно проиграю ей, зато массой превосхожу намного. Я предпочел прыгнуть первым, без труда сбил лису с ног и повалил ее на землю. До ее горла оставались считаные сантиметры, когда на меня внезапно пахнуло сиренью.
И этот невозможный и знакомый запах настолько ошарашил меня, что я замедлил движение. И даже зверь во мне не успел этому помешать. Лисе хватило ловкости вывернуться из-под меня. Один взгляд в сторону неожиданно споро улепетывающего старика, и легкая рыжая молния метнулась в противоположном направлении.
Меня захлестнул азарт боя, и о своей несостоявшейся жертве я даже не вспомнил. Боясь упустить соперницу, я побежал следом. Рыжий хвост настойчиво мелькал впереди, неохотно приближаясь. В конце концов, я нагнал беглянку, и вновь вжал ее в землю. Теперь ничто не могло остановить меня. Внезапно испуганные глаза лисы вспыхнули яркими искрами, и вслед за этим заискрилась вся ее шкура. Мои лапы обожгло, шерсть по бокам начала тлеть. Отчаянным рывком лиса отбросила меня назад, в сухой валежник, который вспыхнул от первой же искры. Сознание парализовало острой болью. Последнее, что я видел, прежде чем провалиться в спасительную темноту ― белый кончик хвоста. Лиса уносила ноги.