— Ребята, — сказала Милена, — видели?
— Бабушка сама отнесла ящик! — восхищённо воскликнул Вита.
— Я б его и с вокзала принесла сама, да неловко как-то, — сказала бабушка. — Выбросила на ветер десять динаров!
— Бабушка, так ты не богачка? — разочарованно протянул Лазарь.
Наслушавшись рассказов отца, Лазарь представлял себе, как он будет жить в Пиве, скакать по горам на арабском скакуне, а потом отдыхать в постели — слуги будут подавать ему бананы, финики, кокосовые орехи, яблоки, груши, крендели, айву, мясо, шпиг, баклаву, пирожные, мороженое… Полные тарелки, полные миски, полные корзины! Ах, какая дивная, божественная жизнь!
— «Бабушка, так ты не богачка?» — повторила она вопрос Лазаря, делая точно такую же смешную гримасу. — Слушай меня хорошенько, пострелёнок: было б у меня столько золота, сколько нет серебра, я могла бы знаться с царями!
— А папа рассказывал, что ты живёшь в большом за́мке и у тебя много слуг, табун лошадей, поля, луга, пастбища, — ещё печальнее проговорил Лазарь. — Так это неправда?
— Ах, вот как! — весело воскликнула бабушка. — Я всё это продала и купила швейную машинку.
— Бабушка, — я обнял её, — ты приехала как раз вовремя. Ах, как я тебя люблю!
Бабушка обратила на меня взор, полный недоумения. Но у меня не было времени пускаться в объяснения. Я позвал Пишту, и мы со всех ног понеслись к типографии.
Отца я заметил в большой группе рабочих, стоявших у входа.
— Кого я вижу? — с наигранным удивлением спросил отец, когда мы протолкались к нему.
— Борцов за дело пролетариата! — ответил я.
— Вас-то нам и не хватает! — весело сказал он. — С минуты на минуту начнётся спектакль.
СТАРЫЙ ДОЛЖНИК
В два часа женщины, среди которых была моя мать, принесли бастующим обед. Одному богу известно, где они выкопали большой котёл на колёсах, вероятно ходивший ещё в обозе императора Калигулы. Две женщины катили этот драгоценный котёл, остальные несли корзины с хлебом и тарелками. Они шли неторопливым, но решительным шагом, их хмурые, насупленные лица выражали гнев и ожесточение.
Над улицей нависла тяжёлая, гнетущая тишина. Процессия надвигалась с неотвратимостью грозы или горного потока.
Поперёк улицы выстроился кордон жандармов. Они стояли, опершись на свои ружья, словно вросли в землю, и казалось, никакая сила не заставит их двинуться с места. На какой-то миг я даже подумал, что это не люди, а огромные пни, невесть откуда взявшиеся посреди дороги.
Перед этой живой стеной гарцевал на норовистой белой лошади жандармский унтер, высоченный большеголовый детина с огромными, до ушей, усами. Конь под ним храпел и брызгал пеной.
— Личанин! — сказал отец, заметив мой восхищённый взгляд. — Ни дать ни взять — средневековый витязь! Народ в Лике — всё голь перекатная, вот их и вербуют в жандармерию. Одного не могу понять: откуда у них такие усищи?
— Ружья на прицел! — громовым голосом скомандовал унтер, когда женщины приблизились к жандармам. — Стой! Что в котле?
— Жидкая фасоль, — с улыбкой ответила мать. — Знаете, господин Граховец, фасоли у нас было немного, а воды хоть отбавляй, вот и вышло что-то вроде похлёбки.
— Покажите! — грубо потребовал унтер. — И нечего называть меня господином Граховцем. При исполнении служебных обязанностей я только жандармский унтер-офицер!
— Вам бы генералом быть! — тепло сказала мать. — Клянусь, в генеральском мундире вы будете писаный красавец.
— Бросьте вы это, сударыня. — Голос унтера несколько смягчился. — И откройте ваш допотопный котёл!
— Сию минуту. Хотите попробовать, господин Граховец? — Мать взяла из корзинки ложку и с улыбкой протянула унтеру.
— Цирк, да и только! — засмеялся отец. — Видишь, как мать заговаривает зубы Рёле Крылатому[10]?
— Проходи! — гаркнул унтер, убедившись в том, что в котле действительно фасоль, а в корзинах хлеб и ложки. — И чтоб вам животы посводило!
— Спасибо! — сказал отец. — И вам того же!
Мать подошла к нам.
— А вас сюда за каким чёртом принесло? — накинулась она на нас с Пиштой. — Почему ты бросил детей?
— С ними бабушка, — сказал я.
— Какая бабушка? Чья бабушка?!
— Наша. Миллионерша из Пивы!
Мать бросила на отца сердитый взгляд. Он безмятежно уписывал свою фасоль.
— Ну, что ты на это скажешь? — спросила мать.
— Фасоль отличная! — весело ответил он.
— Не строй дурачка. Ты звал её?
— Звал.
— Ну что ж, приехала так приехала. Ума не приложу, где мы будем покупать ей кокосовые орехи и ананасы.