- Кем? - одновременно вырвалось у Кеши.
И старик Кинескоп ответил по порядку:
- Зачем - со временем узнаете. А кем... Великим Духом Электричества!
И сказал он это так значительно, так громогласно, что в воздухе промелькнула синяя молния, запахло озоном и перегоревшими пробками. А скорей всего, это ребятам лишь показалось, потому что холодильник на кухне урчал по-прежнему, а как он мог урчать, если бы пробки перегорели?
- Как его зовут? - тихо спросил Кеша.
А Геша ничего не спросил, потому что был полностью ошарашен и молнией, и странным запахом, и громовыми словами Кинескопа.
- Зовут его Итэдэ-Итэпэ, - почему-то шепотом сказал Кинескоп. - Но забудьте это имя, не повторяйте вслух, не то случится беда! - Он быстро лег, укрылся пледом и добавил уже обычным своим хриплым, простуженным голосочком: - Ну, идите, идите, а я посплю.
Глава пятая
КЕША, ГЕША И БРАТЬЯ-БЛИЗНЕЦЫ
Конечно, можно было бы рассказать о Кинескопе Кешиным родителям. В конце концов, они люди прогрессивные, с широкими взглядами, с некоторой долей свободного воображения, обычно исчезающего у человека по исполнении ему шестнадцати лет. В это время человек получает паспорт и автоматически становится взрослым. А взрослому человеку свободное воображение - помеха в жизни. Почему-то взрослые люди не любят эту прекрасную черту характера.
Жалко взрослых, считал Кеша. Скучно им. А возможности - колоссальные! Шофер автомобиля, например, может представить себя за штурвалом сверхзвукового истребителя, а асфальт Московской кольцевой дороги под колесами - взлетной полосой.
Повар, помешивающий половником флотский борщ в котле, может представить себя ученым у аппарата, в котором моделируется зарождение первоматерии на Земле.
Да-а, что и говорить, возможностей навалом. Кеша никогда не упускал случая пофантазировать: любое дело веселее идет. А взрослые? Легко представить, о чем они фантазируют.
Кеша не сомневался, что шофер, к примеру, на самом деле думает о том, что задний мост стучит и резина на передних колесах лысая, а завтра все равно новой не выпишут.
Повар мечтает о том, чтобы никто сегодня в жалобную книгу никаких кляуз не писал, а скорее всего напишут, потому что борщ жидковат, мясо неважное привезли, костей много.
Вот так они и живут, эти взрослые. Даже самые передовые из них редко позволяют себе помечтать. То есть мечтают-то они непрерывно, но это реальные мечты. А пустить к себе нереальные мечты позволить не могут: стыдно. А чего стыдно - сами не знают.
Кеша обо всем этом серьезно подумал, взвесил возможности своих - пусть прогрессивных, но все же взрослых - родителей и решил, что на духов их воображение не потянет. Не примут они духов, хоть ты лопни. Пусть-де старик Кинескоп перед ними польку-бабочку спляшет - все равно не поверят. Так что лучше смолчать, не позориться по-пустому. А то услышишь традиционное: "Какой ты еще ребенок, Кешка!" Как будто в том, что он ребенок, есть что-то постыдное.
Уже в лифте он сказал Геше:
- О Кинескопе - молчок. Никому!
- Спрашиваешь! - подтвердил Геша, и стало ясно, что он тоже хорошо взвесил все "за" и "против" и мнения на сей счет у них с Кешей совпали. Да и не могло быть двух мнений в этой ясной ситуации.
За обедом отец спросил:
- Ну как испытания? Состоятся?
- Вряд ли, пап, - озабоченно сказал Кеша.
- Недоделки в конструкции?
Что ж, если ответ подсказывают, грех не воспользоваться подсказкой это вам каждый школьник подтвердит.
- Есть кое-какие... Да и негде испытывать: на пустыре доминошники стол врыли.
- А вы рядом. Не помешаете.
- Это ты так считаешь. А Петр Кузьмич считает иначе. Он свое мнение еще утром высказал.
- Безобразие! - возмутилась мама. - Что у них, другого места для стола не нашлось? И вообще, наш двор превращается в какой-то заповедник. С собаками гулять не разрешают. Теперь уже детям играть негде. А завтра и нас попросят по стеночке ходить... Хороша общественность! Петр Кузьмич с компанией. Там один Витька чего стоит!
- Витька стоит три рубля, - сказал отец, - это общеизвестно. А Петр Кузьмич - фрукт дорогой. Его не укусишь. С ним надо бороться всерьез.
- Уже начали, - засмеялась мама.
- Кто?
- Это он как раз выясняет. Занят розыском. Представляешь, они сегодня в домино играли, а им кто-то костяшки путал.
- Как путал? - спросил отец.
- Ну, подменивал, мешал - я же не видела. А Марьи Агасферовна подробностей не знает. Говорила, что он хотел одну костяшку положить, а ему кто-то другую подсовывал. И так все время.
- Может, они на солнце перегрелись? - предположил отец.
- Вполне возможно. Только они всерьез эту историю приняли. Витька заявил, что это... - Тут мама помялась немного, вспоминая, потом вспомнила: - Что это - телекинез. Правильно я назвала?
Стоит ли говорить, что Кеша с Гешей слушали разговор с напряженным вниманием. Геша даже есть перестал, открыл рот от удивления. А Кеша, хоть и продолжал хлебать суп, тоже удивлялся и думал про себя, что все это непросто, что есть какая-то диалектическая связь между событиями дня - от разговора у зеленого стола беседки до беседы с Кинескопом. Впрочем, рано спешить. Необходимо собрать побольше фактов, взвесить все аккуратно, а уж только потом делать выводы.
Но красивое научное слово "телекинез" было названо, и оно требовало объяснений.
- Умен твой Витька, - засмеялся отец. - Вот к чему приводит чтение популярных научных журналов. Телекинез... - Отец от изумления даже головой покрутил. - Телекинез, мои дорогие, это перемещение материальных объектов в пространстве силой человеческой мысли. Примерно так. И штука эта пока фантастична. Она даже на уровне гипотезы не существует - так, предположения одни... А ты хочешь, чтобы телекинез осуществился в масштабах дворовой сборной по домино...
- Я ничего не хочу, - обиделась мама. - Я передаю тебе, что мне рассказала Марья Агасферовна.
- Твоя Марья Агасферовна - сплетница, - сказал отец, но мама на него посмотрела укоризненно: мол, что ты говоришь, это же непедагогично. Будто Кеша с Гешей сами не знали суровой правды про Марью Агасферовну...