— Совсем забыл. Нам нужно масло, последнее мы израсходовали вчера вечером, помнишь? Пойду, принесу еще, — и, прежде чем Лот успел возразить, исчез за дверью.
Лот вздохнул. У него были планы, включающие в себя то, что он называл Медленным Подкатом, и планы эти были срочными, а Квин взял да заставил его ждать, пусть причина и была вполне убедительной.
Что ж. Раз так, теперь он успеет раздеться, и, когда Квин войдет в комнату и обнаружит ожидающее в постели обнаженное видение, то примет его за свадебный подарок — в конце концов, член Лота был самым настоящим подарком, пусть и по его собственным словам. Лот собрался уже было стянуть брюки, но в слегка подвыпившей спешке забыл о ботинках. Брюки застряли, и он так и остался стоять, запутавшись в скомканной мешанине из кожи ботинок и ткани.
Ладно. Выпитого было не так уж и мало.
Лот вздохнул и плюхнулся на пол, попытался высвободиться из ботинок, но так и не смог вспомнить, что делать со шнурками. Поэтому, когда Квин снова ворвался в двери со словами:
— Так, бутылка большая, так что сможем…
Встретил его с угрюмым лицом, поймавшими его в ловушку штанами и неспособностью встать.
Лот прочистил горло.
— Должно быть, ты задаешься вопросом, как я оказался в такой переделке.
Квин фыркнул.
— Что, опять? Сначала начнем?
— Цыц. — Лот беспомощно протянул руку в безмолвной борьбе. — Должно быть, ты задаешься вопросом, как я оказался в такой переделке.
— Нет! — рассмеялся Квин. — Меня не волновало это тогда, не волнует и сейчас!
И все же он присел на корточки, чтобы разобраться со шнурками Лота и под ворчание помочь ему стянуть ботинки.
— Ты всегда прерываешь мои монологи.
Как только ботинки и брюки были сняты, Лот неуверенно поднялся на ноги.
Квин — потому что был немного трезвее и куда разумней — сначала снял ботинки, а уже потом взялся за остальную одежду. Спустя шорох ткани, Лоту в лицо прилетели брюки. Он отбросил их в сторону и окинул взглядом своего мужа, короля.
Квин стал далек от слишком-худого-и-слишком-злого мальчишки, которого Лот встретил в тюремной камере, настолько, насколько это вообще было возможно. За несколько недель, проведенных в Каллиере, он набрал в весе и перестал бросаться хмурыми взглядами. Волосы и глаза сияли крепким здоровьем, дни, проведенные в прогулках по замку, развили длинные стройные мышцы на бедрах, щеки стали едва ли не пухлыми, смягчив выделяющиеся раньше острые углы. Он был красивым, и Лот никоем образом его не заслуживал, как не заслуживал и всего того, что с ним происходило. Но, конечно же, он не был настолько глуп, чтобы отказаться от упавшего в руки. О, нет, он не был так глуп.
Кроме того, Лоту определенно хотелось трахнуть своего новоиспеченного мужа. Или оказаться оттраханным — тут как карты лягут, его бы устроили оба варианта. Лот шагнул вперед и обнял Квина, скользнул руками по его спине и прихлопнул по заднице. Квин отстранился и попятился к кровати, свет от камина поблескивал на обнаженной коже.
Квин ухмыльнулся.
— Давайте без монологов. Сегодня. Лучше идите сюда, Ваше Величество, и затрахайте меня так, чтобы я перестал ясно видеть.
Лот вздохнул. И когда мужчине дадут право вести монолог? С другой стороны, это ведь их брачная ночь.
— Хорошо, — проворчал он, шагнув к своему мужу. — Поскакали!
У Квина отвисла челюсть.
— Ох ты, черт, снова за старое! Лошадиная шутка, Лот? Серьезно?
Оба рассмеялись, и Квин повалил его на кровать.
Утром для монологов времени будет предостаточно.