В коридоре Петька замешкался, приноравливаясь открыть дверь и не задеть ведром о стену. Мать не любила, если он расплескивал воду в коридоре. Протискиваясь сквозь узко открытую дверь, Петька как должное слушал причитания матери:
- Ну, где же ты пропадал? Заждалась ведь! И дрова все прогорели.
- Воду отключали…- соврал Петька, не глядя на мать. «Ну, какой толк,- подумал он,- когда она отругает меня? Только нервы потратит».
- Прямо наказание какое-то! - пожаловалась мать.- Людям на работу идти, а они хулиганят.
Петька молча поставил ведра на кухонную лавку, разделся и подсел к столу.
- Поесть бы, мам.
- На вот! - подала Марья поллитровую кружку компота и горбушку белого хлеба.- Закуси пока. Прошатался вчера-то.
Ел Петька неторопливо, строя планы на день, но все получалось скучным и неинтересным. Вспоминал деда Авдея и мысленно ругал Любку, что она совсем не помогает по дому. Возомнила себя красавицей, все боится ручки попортить. Вот и приходится деду Авдею на старости лет водяную колонку, как дот в войну, штурмом одолевать. Петька вздохнул, вспоминая его рассказы, и пожалел, что не родился раньше и не мог воевать вместе с дедом. А сейчас что за время пошло - заняться нечем, все школа да школа, одни уроки на уме у каждого. А разобраться - кому нужна эта алгебра? Другое дело - физика… Или радиотехнику учить. А то понавешают предметов для видимости, из школы вышел - и не помнишь ни одного. Умрешь от такой учебы. А в общем, год можно и поволынить, а там видно будет. Студентам вон по закону дают поволынить, какой-то академический отпуск. Академики тоже!..
В это время, не обращая внимания на ворчание Марьи, в комнату ввалился подвыпивший Федор Погорелов. Он работал с Дмитрием в одной бригаде грузчиков. Поводя осовелыми глазами, он сочувственно посмотрел на хозяина.
- Болеешь? А я слегка поправился,- и вытащил из-за пазухи четвертинку с остатками водки, крутнул ее резко и хмуро поглядел на закружившуюся жидкость.- На, глотни - полегчает,- подал Дмитрию.
Тот покосился недовольно, обхватил виски ладонями и промычал, съедая слова:
- Канитель одна… На языке размазать.
Федор хотел сунуть четвертинку обратно за пазуху, но Дмитрий ловко перехватил ее и опрокинул над ртом. Бутылка всхлипнула раз-другой и стихла.
- Марья! - позвал Дмитрий жену.- Дай Петьке пятерку. Пусть сбегает.
- «Сбегает»!- боязливо передразнила Марья.- С одиннадцати ее торгуют.
- Шатилиха даст. Скажет, для меня.
- Хватит пить-то! - запротестовала было Марья.- Кажный день без продыху…
- Марья!..- рыкнул Дмитрий и сузил глаза.
Марья опустила голову и, порывшись в укромном,
только ей известном месте, ткнула Петьке в ладонь мятую пятерку, и тот безропотно вышел из дому. Пока Погорелов тщетно пытался доказать хозяйке, что «похмелка для мужика - первейшее дело», Петька сбегал и поставил на стол поллитровку.
- Ну, как? - исподлобья посмотрел на сына Дмитрий.- Уважают меня в магазине?
- Уважают,- не очень охотно ответил Петька.- Только Шатилиха всех уважает, когда без сдачи…
- Поговори мне! - незлобиво прикрикнул Дмитрий.
- Пап, отпусти на улицу.
- Дома сиди, пока я здесь. Приемник свой паяй.
- Это не приемник, а генератор ультразвукового излучения.
- Все равно паяй.
Петька без особого желания направился в свою комнату.
Марья принесла тарелку соленых огурцов и толсто нарезанное свиное сало. Дмитрий налил немного водки в два стакана, достал после некоторого колебания третий, налил в него.
- Петька! - позвал он громко.- Иди сюда!
- Чего ты ребенка смущаешь! - догадалась Марья о намерении мужа.- Рано ему еще.
- Какая разница, когда начнет,- усмехнулся Погорелов - Все одно от этого дела мужику никуда не уйти.
- Иди-иди, сынок! - подбодрил Дмитрий показавшегося в дверях сына.- Много нельзя, а немного можно.
Петька, опасливо поглядывая на отца, подсел к столу. Дмитрий, никого не приглашая, выпил и снова налил, посмотрел на Погорелова, потом на сына.
- Ты, Петька, можно сказать, только в жизнь входишь…
- Мужиком становится,- кивнул Погорелов на стакан с водкой, стоявший перед младшим Вьюном, и с пророческой ухмылкой посмотрел на Дмитрия: вот и мы, мол, когда-то так начинали, а теперь кулем из пивной таскают.
- Помолчи, Федор, не с тобой говорю - с сыном. Марья!
- Ну, чего тебе? - Дверь в коридор приоткрылась, и в узкий проем боком встала Марья с веником в руке.
- Достань там покупку. К Маю которую… Ну, ты знаешь.
- Делать тебе нечего,- недовольно проворчала Марья, бросила веник куда-то в угол коридора, сняла за порогом валенки с калошами и в шерстяных носках со штопаными пятками прошла в зал.