— Каравай хлеба, — Хвост встряхнула мешок. — И ещё чутка сыра, твёрдый правда, но грызть можно. Погнали, посидим, пожрём и подумаем, заодно.
Все отправились за угол дома и притаились у невысокой ограды, увитой колючим кустарником. Здесь Рябой торопливо ломал хлеб и раздавал в дрожащие от нетерпения руки. Есть всем хотелось страшное дело, да так, что рыжий едва не подавился чересчур большим куском, так что пришлось колотить ему по спине. После запили хлеб тёплой противной водой и принялись рассасывать кусочки каменного сыра. И лишь, когда голод немного отступил, Рябой и Хвост начали рассказывать.
Ребята сразу направились на кухню, потому что за время странствий успели запомнить расположение комнат в подобных домишках. А то, ведь иногда сердобольные хозяева даже могли посадить за стол и угостить миской похлёбки. В гостиную, понятное дело, залётных грязнуль никто пускать не собирался, а вот на кухню — пожалуйста. Тут рядом с печкой всегда имелась дверца небольшой кладовой, где можно чем-то да поживиться.
В доме стояла почти мёртвая тишина и различался лишь какой-то непонятный звук, доносящийся из гостиной. Точно тихий шелест. Но парочку воришек интересовали не звуки, а еда. К сожалению, для них, кладовая оказалась закрыта на замок. А вот к их радости, на кухонном столе обнаружился засыхающий каравай и кусок сыра. Судя по ножу рядом, еду собирались порезать, но не успели. Под лавкой лежал старый мешок, куда Хвост и забросила добычу.
Ребята уже крались наружу, когда девочка не выдержала и заглянула в гостиную. Остановилась и молча поманила товарища. Обоих увиденное, как удивило, так и здорово напугало.
За обеденным столом сидело семейство. Мужчина, женщина и двое детишек. Сидели в полной темноте, абсолютной тишине и не шевелились. Тот самый странный звук доносился именно от сидящих людей. И ещё, Хвост показалось, будто все сидящие тряслись, словно их бил озноб. Рябой ничего подобного не заметил.
— А может хворь какая приключилась? — встревоженно предположил Рябой. Воспоминания о пережитой Чернушке до сих пор не давали ему покоя. — Как бы заразы какой не подхватить. Думаю, пора делать ноги.
— Жратвы мало добыли, — Хвост нахмурилась, подбрасывая уцелевшую четвертину хлеба. Сыра и вовсе не осталось. — А так не одно: от заразы подыхать али от голода? Давай ещё куда заглянем, по-быстрому. Шмыг-шмыг и зараза не успеет прицепиться.
В словах девчонки имелся свой резон. Их занесло в достаточно глухие места, где между посёлками расстояния ого-го. И чёрт его знает, когда в следующий раз удастся пополнить запас провизии. А хворь…Кто его вообще знает, отчего она берётся и почему одних валит с ног, а к другим так и вовсе не цепляется. Сошлись, что заглянут в ещё один дом — и всё.
Выбрались на центральную улицу и прошли ещё где с полсотни шагов. По пути толкали двери всех домов подряд, но к сожалению, все они оказались закрыты изнутри. Любопытный Рыжий прикладывал ухо к доскам, а после клялся, типа из всех построек доносится то ли шелест, то ли — жужжание. Из одних домов — громче, из других — тише.
Внезапно ребята услышали мерное цоканье спереди и мгновенно нырнули за ближайший плетень. А оттуда уже следили, кто издаёт непонятный звук.
Как выяснилось, собака. Большущий лохматый пёс вышел из-за приземистой, крытой соломой постройки и начал переходить дорогу. Всё бы ничего, но уж больно странно и даже пугающе это выглядело. Собака шагала на прямых негнущихся лапах и глядела не прямо перед собой, а в землю. Цоканье камней по камню и больше никаких звуков. Сейчас пёс, как никогда, напоминал марионетку из театра и от этого всем становилось страшно. А ещё Четырёхпалому показалось, что кто-то глядит на них из-за соседнего плетня.
Пёс перешёл улицу и исчез за углом. Все выдохнули и переглянулись.
— Ежели это какая-то хворь, — сказал Четырёхпалый и поёжился, — то я о такой ничего никогда не слышал. И уж точно собака напиться не могла.
— Страшно, — согласилась Хвост и тяжело вздохнула. — Но жрать-то один чёрт нужно. Всё, быстро ищем еду и удираем.
К их счастью, они скоро наткнулись на постройку с открытой дверью. Рыжий и Четырёхпалый опять остались снаружи, а их товарищи полезли внутрь. Но очень скоро вернулись с открытыми ртами и бешеными от страха глазами. Как выяснилось, на кухне они наткнулись на женщину, которая стояла у стола и что-то резала. Почти в полной темноте она поднимала руку с ножом вверх и тяжело роняла вниз. Судя по звуку, нож опускался на простую деревяшку.
— Колдовство, — уверенно сказал Рыжий и нарисовал пальцем защитный круг на животе. — Зуб даю. Я и байку такую знаю, как приходит разбойник из лесу домой, а там…