Некоторого замешательства я добился. Метнувшиеся к лестнице за этим самым «лазотроном», зависли, так до лестницы и не добежав. Командирша же вообще открыла рот и часто часто задышала. Что это за эмоция? Почему у тебя нет понятных ушек?
А вот Сарочка, наоборот, встала и гордо вытянула змеиную шейку. Гаечный ключ она прижимала уже не к животу, а к груди. Да-да, Джонни в гробу обкакается от гордости.
Тут командирша перестала часто дышать и опять закричала на весь док:
— Он обманывает нас! Он лжец!
И тут же без паузы доложила в пустоту по внутренней связи. Вшита она у них в череп, что-ли?
— Анагекка, разумное млекопитающее в доке. Пленить невозможно.
Потом размыслила чуток и добавила для ясности:
— Всеядное.
Ну, со скоростью принятия решений, в республиках, всегда большие проблемы, а я уже устал стоять на месте. В конце концов по моей вине, только что, ящерка получила тяжелую психологическую травму. Надо бы бедняжку подбодрить как-то.
Я направился к Сарочке и ни одна голубая сволочь не заступила мне дорогу. Может эти иглометчики считали, что потеря ремонтника, для республики, не критична, а потеря солдата, особенно если это ты — недопустимый кошмар?
— Сарочка, милая, Джонни бы сильно-сильно гордился тобой.
Сказал ей я. Взял за голову двумя руками и поцеловал в лобик. Гечный ключ упал мне на ногу. Ящерица снова села на хвост и как-то вся сникла. Обморок? Все же я слишком груб с рептилиями последнее время.
Далекая Анагекка наконец приняла решение. Толстуха переместилась ближе и сообщила:
— Я уполномочена, до прибытия лидера, провести предварительные переговоры. Лидер выразила надежду, что млекопитающее действительно разумно и воздержится от агрессивных действий до ее прибытия.
Кому она докладывает? Мне или своей демократической команде? Без полной выкладки планов командования они не станут выполнять приказы?
— А я не млекопитающее. Покажи лабораторию — буду тихий как тушканчик. Любишь тушканчиков?
— Только привязанных за ногу.
О! Контакт. Мы шутим. Ну и зачем было в клетку пихать ногами? Республика разговаривает только с теми, кого не может посадить в клетку?
— Я расскажу тебе кто и как раздолбал вашу базу, с которой я пришел, а ты покажешь мне достижения республики. Мир, сотрудничество и веселые дети. Давай?
— Все слышали?
Похоже толстушка ликовала.
— Амна и Улонга со мной, остальные на пост. Медика вон той.
Сарочке медика вызвали. Не помрет значит. Амна и Улонга встали за моей спиной и мы, с толстушкой во главе, тронулись к лестнице. Нам навстречу пробежал медик с чемоданом. О, я начинаю различать выражение на этих змеиных ликах. Медик был сильно обеспокоен. Тоже впечатлительный.
От лестницы поперек шел коридор без окон. Мы, наверное, под землей. Коридор повернул.
— Это наша кают-компания для персонала. Здесь мы принимаем пищу.
Командирша вела экскурсию. Кают-компания была не слишком большая, но в ней был прямоугольный иллюминатор во всю стену. А в иллюминаторе был зеленый с белыми облаками огромный бок близкой планеты. Стоп.
— Что это?
— Химзащита. Твоя планета!
Торжественно обявила ящерица. Лаборатория была на орбите? Моя планета называлась «Химзащита»? Аргумент, мы в космосе.
— Папа, она ведет нас в помещение, в котором намеревается запереть.
— Откуда знаешь?
— Да у нее на морде написано!
Ого. Малыш уже читает по этим лицам, а все еще не знаю, что означает, когда голубая ящерица часто-часто дышит открыв рот! О чем я думаю? Они имеют лабораторию на орбите и прыгают отсюда прямо под корни цветов без всякой голубой дырки.
Ладно. Продолжим беседу.
— Я потрясен.
Толстушка лучилась от удовольствия:
— Первый раз видишь свою планету со стороны?
— Почему она называется «Химзащита»?
— Ты из пещеры. А на поверхности всем заправляет Химзащита. Это такое сильно уродливое общество разумных растений. С ними невозможно договориться, но они никому и не нужны. Интересы республики под землей. Ты обещал рассказать что с базой.
— Вашу базу уничтожил Каракурт. Это такой черный четырехрукий колдун. Я насчитал четыре мертвых ящерицы, когда пришел.
— Смена. Он поставлял нам материал для исследований и зомби-грузчиков. Почему он предал республику?
— А чем вы ему платили?
— Деньгами, конечно. Туда пошла Альгава, наш лейтос. Видел ее?
— Да, мы поговорили. И она сгорела, потому, что обратный телепорт не работал. Мусором горящим был завален.
— Какая страшная смерть!
Похоже толстушка была в восторге от смерти лейтоса Альгавы.
Мы прошли мимо иллюминатора. Химзащита внизу светилась и куталась в облака. Следующий коридор шел дугой вокруг тихо гудящей стены. Космическая станция. Рыжий, нужна тебе космическая станция? Я не успел додумать эту мысль, ящерица распахнула высокий люк.
— Здесь наша лаборатория. Я могу показать только это помещение. Дальше ученые солдат не пускают.
Посреди круглого зала стоял Тушкан и мирно пел гимны свободе. Толстушка закатила глаза:
— О нет.
И прыгнула на невинного морфа. Тушкан сразу слинял. Понятно почему он не мог обходить базу снаружи. Или мог? Что ему мешало? Тут мой гид замер. Получает сообщение по внутренней связи. Получила.
— Анагекка готова с тобой встретиться, млекопитающее! Мы идем на мостик.
Ну на мостик, так на мостик. Мы прошли немного по этому кривому коридору и поднялись по лесенке. Мостик был прямоугольным залом, в конце которого был большой обзорный экран, а под ним множество уродливых приборов.
Тут стояли четыре ящерицы под стенками, очевидно охрана. И четыре сидели под экраном, клацали по клавишам. И мордочки такие увлеченные. Может морф выйти в открытый космос без снаряги или нет?
Посреди мостика возвышалась небольшая кафедра. Анагекка опиралась на нее одной ручкой. Она была не голубая, как все, а синяя. Потемневшая от старости? Ну, чего смотришь? Говори. Я младше, я помолчу.
— Мы проигрываем войну.
Чего? И так устало умудренно чесанула. Мне прослезиться?
— В этом мире мы нашли то, что может переломить ход событий. Один… союзник, за очень большие деньги продал нам, так скажем, концессию на некоторые материалы, что при очень сложной обработке, дают некоторые результаты.
За такую откровенность я должен пасть у ее ног? Анагекка прочапала поближе, хвост ее волочился по полу, и стала рассматривать меня со всех сторон.
Если она сейчас попытается подергать меня за это дело, как та старушка-хамушка, я ей всеку. Даже без «тарана судьбы», эта пафосная пыль улетит в космос пробив обшивку.
— Но первая же наша экспедиция за крупными неразумными млекопитающими, столкнулась с непонятным. Вернулась только одна Энолочка, целая, но с сильной травмой психики. Сейчас мой лучший терапевт работает с ней, но результаты неутешительные. Бедняжка твердит, что теперь будет нести яйца ртом.
Хамухи, это «крупные неразумные млекопитающие»? Ящерицы их есть собирались? Ого. Какое знакомое холодное чувство, как тогда с Каракуртом. Спокойно, Рыжий. Спокойно.
— А почему вы взялись ее лечить? Это одна из норм. Пусть меньшинство яйцекладущих, но все же несет яйца ртом. Почему вы так нетолерантны к своим подчиненным? У вас в республике преследуют меньшинства?
Все ящерицы этого мостика переглянулись. Анагекка зашипела.
— Не неси чушь. Речь не о меньшинствах, а о союзе. Ты разумен и, очевидно, силен. Я дам тебе космос, ты дашь мне морфолиум. Мы даже откажемся от живого мяса. Морфолиум!
— Ну, проблема меньшинств в обществе полном фобий, одна из самых острых проблем современности, а морфолиум — сказки лживых спекулянтов.
Ее сейчас удар хватит. Нет. Не хватил.
— Сказки? Сыворотки давно разработаны. Вопрос только в морфолиуме! Ты будешь править этим миром. Я дам тебе все! Обсудим поставки и условия.
Они что, колют себе как-то обработанный морфик и получают свои ящерные телепорт, антиграв и невидимость? А это фармакологический заводик на орбите? И как мое единоличное правление целым миром уживается в ее голове с принципами республики? Никак. Она старая беспринципная сука смерть.