Четырехрукий старик рассматривал меня молча. Чего он ждет? Криков, слез, гневных обвинений, просьб? Может это переодетая Анагекка?
Демоница зарычала и перетянула Каракурта плетью поперек спины. Каракурт заскулил. Старик, наконец, открыл рот и представил даму:
— Яйцерезка — один из лучших терапевтов в этой части вселенной.
Затем ткнул в меня пальцем:
— Яйцерезка, это Рыжий.
Чудище улыбнулось мне, зарычало и вмочалило плетью по Каракурту. Бедняжка плакал. Слезки текли из его глаз и исчезали в зубастой пасти.
— Откуда ты знаешь мое имя?
Зачем я задаю такие глупые вопросы? Старик грустно рассмеялся:
— Я знаю все. Ну, почти все. Я здесь с тех пор, когда разумные еще могли выходить из игры.
Блин. Старики правят и этим миром. Каракурт, насколько я помню — адепт тьмы. Значит этот древний дедушка — главный здешний тьмун? Старики болтливы. Они поучают и хвастаются. Они не умеют держать в себе распирающий их опыт. Кстати, получите, дедуля вопросик:
— Разве в игре можно постареть?
— Думал, что нельзя, пока не постарел. Дух устает от привязи. Это какой-то внесистемный фактор, мой мальчик.
Я не твой мальчик, это точно. Буду задавать простые вопросы:
— Кто захочет входить в игру, из которой невозможно выйти?
— Но ты ведь вошел? Какое у тебя отягощение?
— Любовь.
Старик закашлялся. Демоница захохотала. Каракурт же, неожиданно писклявым голоском, взмолился:
— Божечка! Божечка, спаси меня! Я великомученик!
Яйцерезка дернула его за поводок и принялась остервенело лупить плетью. Да что с ними не так?
— А какие у вас отягощения?
Старик Тьмун выглядел сильно огорченным:
— Яйцерезка — моб, а отягощение этого придурка — жадность. Его закинула сюда идиотическая животная жадность.
Старик тяжело вздохнул:
— Новобранцев все меньше, а качество их все хуже.
А свое отягощение он мне откроет?
— А ты здесь ради красивых кресел?
Кажется я его разозлил. Старикан засверкал глазками:
— Мое отягощение — ненависть! Я пришел сюда мстить.
— Отомстил?
— Множество раз.
Дед Тьмун стукнул сухим кулачком по подлокотнику своего роскошного кресла и оно сообщило детским голосом:
— Испытано 883 способа уничтожить все живое в отдельно взятом мире и 324054 способа уничтожить отдельно взятое живое существо.
— Ого, говорящее кресло!
— Чему ты удивляешься? У тебя у самого на ноге вычислитель.
И он ткнул пальцем в Аргумента. Да, кресло не было морфиком. Но оно не было и каменюкой. А может было? Разноцветный каменюка считающий способы уничтожения живого. Отягощение дедугана — ненависть. Он мой естественный враг. Неожиданно старик улыбнулся:
— Я вытащил из головы этого кретина вашу схватку, и ты мне понравился. Был маленький шанс, что ты уйдешь от Анагекки, и капкан сработает. И ты ушел от старой ящерицы, и капкан сработал. Мало того, мало того…
Дед Тьмун задумался. Яйцерезка оттащила Каракурта в сторону и начала мерно пинать копытом по ребрам. От каждого удара тот подлетал и падал. Черная кровь шла у него ртом. Но он не кричал, только стонал. Видимо за крики терапевт лечил чем-то пострашнее побоев. Я устал на это смотреть. Пожалуй демона надо убить.
— Понимаешь, Рыжий, когда уничтожаешь то, что ненавидишь, ненависть не проходит, а предмет уже исчез, уничтожен. Я научился ненавидеть не уничтожая. И даже ненавидеть бездействуя. Можешь такое вообразить?
— Могу.
— А я, в твоем возрасте, не мог. Но вот я поймал бабазяка с крайне редким отягощением и что я вижу?
— Что?
— Я вижу как любовь лжет, заманивая врага в яму. Я вижу как любовь отрывает живому существу руки и ногу. Я вижу как любовь безжалостно делает больно разумному и ни капельки не сожалеет о том!
Офигеть. «Ненавидеть бездействуя», это «бережно относиться к объектам ненависти». Какая хрень, прости Господи. А я, значит, по его мнению "люблю уничтожая". Систему ищет. Но у меня еще есть вопросы:
— Какой у тебя класс?
— Уничтожитель. Мой класс «уничтожитель». А у Анагекки класс — «лжец». Она богиня лжи, а я бог смерти. А теперь скажи, зачем в нашей вселенной нужен такой маленький и резкий, так легко лгущий и убивающий божок любви?
Все-таки он дебил, не смотря на возраст. Я паладин хаоса, а не какой-то там божок. А что нужно вселенной, она решит сама без сопливых. Правда же, мягонькая моя? «Правда правда, нахал». И это мне точно не послышалось. Ну, что же. Получи, старик, гранату.
— Я, Рыжий Великая Русь, беру под свою руку мир «Химзащита» со всем его околохимзащитным пространством и со всеми его внутренними полостями. Любой разумный или не очень, сеющий ложь или смерть в зоне моей ответственности, будет показательно казнен.
Дед Тьмун открыл рот. Яйцерезка перестала пинать Каракурта. Каракурт лег в лужу собственной крови и закрыл глаза. И что дальше? Я по прежнему не мог сдвинуться с места. Но вот раскинуть руки в стороны мог. Зачем?
Меня подбросило вверх и я еле успел ухватиться за густую длинную шерсть под собой. Тушкан Мечты дозрел до своей настоящей формы и отправился «к драконам дружить». Естественно, через портал в доке Анагеккиной фармакологической лаборатории.
Не задержавшись ни на секунду в пентаграмме, Тушкан перепрыгнул через старика в кресле и приземлился далеко на дороге, уже вне базы. Длинна прыжков была впечатляющая, но я держался.
Тушкану мое присутствие не мешало. Он несся по лесу в никуда наискосок, то ломая лапами кусты и мелкие деревья, то возносясь над верхушками самых высоких лиловых гигантов. Мы удалялись от места, над которым сияла чистым белым светом, выпавшая из общего строя корней цветов, борода памяти.
В этом мире сейчас находится Дед Тьмун, который может уничтожить все живое на планете 883-мя способами. И где-то там, в космосе, есть старая змея лжи, с которой никогда не знаешь, она это, или твой очередной гипногон.
— Аргумент, морф — это форма жизни, или нет?
— Не знаю. Этически — да. А дедушка — козел.
— Натуральный.
— И девушка, которая пришла с ним — козлиха.
— Ты по прежнему думаешь, что рожки могут быть и у невинных разумных?
— Пап, это вопрос статистики. Сейчас у меня ее нет. Хочешь знать, что я думаю про линейку наград в системе?
— Да говори уже.
— Не должно быть никаких навязанных эффектов. В идеале, наградой должно быть улучшение того умения, которое разумный желает улучшить. И улучшаться умение будет при регулярном его применении. И больше ничего.
— Тогда зачем ты нужен? Бабазяк хочет бегать быстрее — он начинает бегать каждый день и, через некоторое время, без всяких систем начинает бегать быстрее.
— Ты не понимаешь физику мира. Без меня, ну, без системы, сколько бы он ни бегал, ничего не изменится. Именно я гармонизирую организм в нужную сторону, когда определяю вектор его усилий.
— Не понял. Там, дома у меня тоже есть система, только молчаливая?
— Разумеется. Без системы вообще ничего не происходит.
— Стой. Ты что, божок порядка?
— Я не божок, пап. Я система. А «молчаливая» система — самая совершенная. Ее молчание означает, что в мире уже есть все необходимые подсказки. Понимаешь? Она уже довела свой мир до совершенства!
— Ты божок порядка на ноге паладина хаоса!
— Папа! Успокойся. Все нормально.
— Что нормально? Что мы скачем на гигантском тушканчике? Или что ящерицы желают нести яйца ртом?
— С ящерицами ты перегнул. Они слишком внушаемые.
Да и Бог с ними. Оказывается система есть везде и ее цель — гармонизировать мир, довести его до состояния «молчания системы». Если система еще мельтешит перед глазами белыми буковками — значит ты находишься в несовершенном мире. Мире, который еще «не создан до конца».
— Аргумент, здешняя система тоже пытается довести свой мир до совершенства?
— Не похоже. Здешняя система какая-то недоношенная.
Лес закончился. Теперь мы прыгали по холмам заросшим моим любимым фикусоидом. Надо надрать его для Чапы.