Двойка мозгу решала вопрос рационально. Убить зеленого. Но я успел привязаться к зубастику. Клоун там, не клоун, а хаос любви, которая Бог, ничему не служит, даже мозгам. Это мозги мне рыжему служат. Потому давай, двоечка, отрабатывай заказ и не пищи.
Можно связать спящего, можно закопать спящего по шею, можно спрятаться самому, можно построить клетку из мамонта для Адольфо, можно построить непробиваемую спальню из мамонта для себя. Молодец, мозг. Достаточно. Вариант с торчащей из земли зубастой головой Адольфо впечатлял. И диван-крепость на спине рыжего мамонта — тоже.
Бахрома вверху начала темнеть. Чуть не заснул с набитым животом прямо под кустиком, но успел себя поймать, поднять и дотащить до ожидающего протометаморфа. Первое — яма 0.5х0.5 глубина 1.5 для Адольфо. Прямо вот тут возле крыльца. Из рыжего мамонта выдвинулись тонкие рыжие ручки с рыжими штыковыми лопатами и в три минуты яма была готова.
Лопаты убираем, ручки тянем к жертве в хатку. Пеленаем, тащим, вставляем в яму, засыпаем. Готов, красавчик. «Белое солнце пустыни» практически, только башка зеленая с вытянутым затылком и зубы как у пираньи. Адольфо так и не проснулся, только постанывал. Бедолаге что-то снилось. Хорошо утрамбовал землю вокруг зеленой головы я лично. Правая нога моя теперь для этого прекрасно подходила.
Рыжий мамонт выкатил из себя лестницу, по типу тех, что подъезжают к самолетам и я вскарабкался. Не смотря на троечку силы, эти самые силы подходили к концу. Забравшись на горб, я успел создать что-то вроде мягкой кабинки и приказать протометаморфу отгонять от головы Адольфо всех, кто может на нее позариться. И провалился в сладкую тишину.
В тишине меня ждала Мышь. Она сидела в проеме большого круглого окна и болтала ножкой. За окном торчали цилиндры небоскребов. Много небоскребов разной высоты, но с одинаково круглыми боками. До самого горизонта тянулся этот мерзкий город. Я точно знал, что он мерзкий.
Над городом висело серое небо. В сером небе висели перевернутые конусы, много. Все это сознание отметило мельком. Любовь моя смотрела в окно и профиль ее был печален. Я же не мог издать ни звука, и не мог сдвинуться с места, как не пытался. Мышь соскочила с окна и подошла ко мне. Почему-то она смотрела мне в переносицу, но смотрела так, как смотрят в глаза.
И она плакала. Слезы текли по щекам. «Милый, вот и все», — сказала она и прижалась ко мне. А я не мог двинуть пальцем. Даже сместить взгляд я не мог. Я смотрел прямо в большое круглое окно. Там, от горизонта прямо на нас надвигалась стена огня.
И летающие конусы и торчащие из земли цилиндры плавились и испарялись в этой стене практически мгновенно. Огненная стена пожирающая город приближалась к нам. Вот и наше окно затрещало и потекло. Да чтоб тебя! Я рванулся изо всех жил обнимая Мышь и проснулся.
Ужас не отпускал, но это как бы был уже не мой ужас. Это был ужас моего каменного малыша. Он что, смотрит мои сны? Нет. Скорее читает мои состояния. Тихо, тихо, кроха. Все хорошо. Это был просто сон. Хотя, после такого сна мне уже не почивать наслаждаясь играми с метаморфом. Надо ускоряться в поисках Мыши.
Аргументик притих, но страх его никуда не делся. Вот я дебил. Как же тебя защитить, мой синий камушек? Смотри, кроха, мы в лотосе, небо опять посветлело. Во все стороны тишина и радость. Спальная кабина моя раскрылась лепестками, я поднял ногу с Аргументом в зенит. Ты король горы, малявка. Владей, умней, расти.
Перевести очки характеристик ребенку?
Опа! Я же помню, что «все его характеристики плюсуются к вашим», Значит для меня потерь не будет. Перво двоечку мозгу. Перевести.
Каменюка, дитя
Сила — 0
Скорость — 0
Мозги — 2
Класс — отсутствует
Навыки — отсутствуют
Снаряжение — отсутствует
А если снова эту заемную двоечку Аргументу перевести?
Вы не можете перевести то, чего у вас нет.
Ясно. Халявы не будет. Только что я перенес свои мозги в камень на ноге. Не покинешь меня, малыш? «Нет, никогда», — а вот это уже не я сказал. Ах ты барахты! Аргументище, ты заговорил? «Да, я заговорил», — в моей голове теперь не монологи, а диалоги. Как говорится, одна голова хорошо, а две двоечки мозгу в одной голове — лучше.
Настроение стремительно поднималось. Я съехал на попе по хоботу прямо к голове Адольфо. Голова рычала, шипела и щелкала зубами. Адольфо не сдавался.
Я сел по турецки
Я сел по-турецки перед головой Адольфо и превратил кончик хобота в чайник. Из чайника полил зеленую лысину тоненькой протометаморфной струйкой. Адольфо замер и зажмурился. А струйка-то была синяя! Моя рыжая натура наконец-то смогла присвоить изделию не свой цвет? Нет. Это Аргументик помог.
— Спасибо, малыш. Молодец.
— Он агрессивный.
— И мы с тобой не промах. Так ведь?
— Мы — сила.
— Вот это правильный настрой. Наш внутренний диалог прервал Адольфо:
— Отпоустии миения, баббазиакк. Ия зиа иэтоо убиую тиебяа быиссторо.
— Нет, Адольфо. Я отпущу тебя если ты расскажешь все. Я только вчера откинулся из гроба с монитором и ничего не знаю про эту локацию. Это подземелье? Планета? Как ты попал в клетку? Далеко живут драконы? Есть тут небоскребы с круглыми окнами и летающие перевернутые конусы?
— Тиолькио дывиа.
— Чего два?
— Киакк ия поупиал во килиеткиу и киак диалиекио дуракионны.
— Для начала уже хорошо. Дать тебе листик пожевать?
Адольфо заревел маленьким быком. Похоже так его ярость сражалась с его смешливостью. Ну вот, зеленый к третьему припадку стал крепче. Скоро все чувство юмора я ему отобью напрочь. И станет он мрачным изгоем своего веселого племени.
Отревев и порыдав, Адольфо, всхлипывая и шипя, рассказал нам с Аргументом очень интересную историю.
Великий дуракионн (дракон) беспощадной черной грязи хаоса по имени Страшный, во время сражения с наглыми баббазиакками, задел крылом большое дерево Жисть (Жиуситт). С этого дерева на нос дракону упала Белка Мечты (Биелкиа Миечттыи). Короче, дракон полюбил белку и выдул из нее мир для уркл.
Первому уркле дракон сказал: «убей всех бабазяков и живи». Первый уркла убил всех бабазяков и зажил. Племя его размножилось и покорило себе все расы разумных, а неразумные и так несли урклам свои шкуры и мясо непрерывно и с радостью.
Но потом появился черный колдун, который отравил часть мира жыдкогрязью (протометаморфом). Колдун ловил уркл в клетки и обучал свою жыдкогрязь боевым искусствам, в которых урклы выше всех разумных преуспели. Отряды обученной жыдкогрязи победили уркл потому, что думали и сражались как один, и не испытывали боли.
Адольфо, оказывается, был великий вождь и охотник убивший больше всех. В клетку попал случайно. Загляделся на прыгающих в вершинах деревьев белок, и не заметил ловушку. Вначале Адольфо убьет глупого бабазяка, а потом убьет черного колдуна, а потом убьет всю жыдкогрязь и мир, который Страшный выдул из Белки Мечты для уркл, очистится очистится очистится.
По второму вопросу — где драконы, Адольфо сообщил, что «драконы выше всего и потому они везде». Вирусы, что ли?
Черный колдун повелевающий жыдкогрязью — это плохо. Я вот не колдун и не черный, а повелеваю протометаморфом легко. Зачем обучать его боевым искусствам уркл? Можно просто превратить мамонта в миллион игл и снести на своем пути любое войско. Ну или две тонны в молот, триста кило в рукоять и хряп хряп хряп.
Или у черного колдуна в мозгах меньше единички, или уркла рассказал нам «слишком свою» историю.
— Папа, он врет.
— Да, Аргументик. Но я думаю его выкопать все же и отпустить.
— Он агрессивный.
— У него были плохие родители, малыш…
Из рассказа любого уровня лжи всегда можно добыть что-нибудь полезное. Ну вот чем 2320 отличается от 2319? Для меня ничем. Потому я откромсал от мамонта килограммчик и сотворил рыжую белку с синими глазками. Надо сказать довольно крупную и очень пушистую белку.