- Привет девушки! Чим вам допомогти?.. - жизнерадостно начал Матвий, но был сходу развёрнут на сто восемьдесят градусов.
- Матвийко, бегом к нашим, скажи, чтоб еще сыра купили! - выглянула из-за шкафа знакомая большеглазая брюнетка. - И дверь закрой!.. - донеслось ему уже в спину.
Дверь грохнула об косяк и с утомлённым скрипом медленно отвалилась обратно.
- Не ну нормально?! Я что постоянно за ними закрывать должна?! - брюнетка возмущенно развела руками, в одной из которых была тарелка, а в другой - здоровенный нож (Люда испуганно отшатнулась и прикрыла тяжко "вздохнувшую" дверь).
- Ритка как послала, так уж послала!.. - хихикнула от компьютера еще одна знакомая красавица, завёрнутая, как русалка, в длинные тёмно-медные волосы.
- Да этим мужикам пока объяснишь!..
- Правильно! Ведро в зубы, и пошёл мусор выносить! - отвлеклась от сортирования листов эффектная дама с нарочито лохматой пепельной "копной" на голове.
- Ну вы, девки, и сучки... - оторвала взгляд от микроскопа шикарная блондинка.
- Давай, Олянка, сворачивайся! Мне только кнопку нажать, а ты вечно до последнего тянешь!..
- Та йду, вже, йду!..
- Ну, мне кто-то будет помогать?! Рыжая!!!
Люда непроизвольно вздрогнула, но "рыжая" она здесь была не одна.
- Да вон, у тебя человек мается, не знает чем заняться...
- О, Людок, иди пока хлеб нарезай! - моментально пристроили её к делу, и Люда поняла, что процедуру знакомства со всеми "извольте-позвольте" и "очень-на приятственно" она уже где-то пропустила.
Её затащили в закуток, отгороженный от входа шкафом и сунули в одну руку тот же кухонный нож, а в другую буханку хлеба. Вероятно, резать всё это предполагалось навесу, потому что стол оказался живописно завален кучей пакетов с продуктами в разной стадии распаковывания. Царила над этим хаосом чернявая Ритка.
- Олька, хватит дурью маяться! Освобождай стол! - успевала она раздавать указания, пока выкладывала солёности с маринованностями в многочисленные тарелочки, тарелки и тарелища. Посуда целыми стопками доставалась из шкафа, который наверняка считал себя книжным, но его мнения на эту тему никто не спрашивал.
- Та йду!..
- Рыжая! Ну накрывайте уже, мне же ставить некуда!
- Иду, иду!..
- А мне бы какую-то... - робко начала Люда, но не успела закончить, как ей было сунуто дощечку для нарезания и тарелку для раскладывания, а она сама была задвинута в самый угол, чтоб не угодить под горячую руку.
"Горячая рука" в это время принялась "метать" готовые угощения на свежерасстеленную скатерть, где их подхватывали и устанавливали другие горячие руки. Работа закипела, можно было не торопясь заняться делом, наблюдая из закутка праздничную суету.
Но едва Люда успокоилась, как началась вторая часть "марлезонского балета", о вступлении которой, словно заправский мажордом, возвестила отчаянным скрипом многострадальная дверь.
- Девчонки, мы пришли! - ввалилась в комнату толпа народу с битком набитыми пакетами наперевес.
Шедший в первых рядах Матвийко, тут же попытался быстренько сдыхаться груза, водрузив его на чистенькую скатерть. Но Ритка оказалась начеку.
- КУДА?!!!
Он дёрнулся, словно от выстрела в упор, и нерешительно замялся:
- Э-э-э... А куда?
- Да туда, туда давай! - резонно решив, что пока "мужикам" объяснишь, праздник успеет закончиться, Ритка в ручном режиме затолкала парня в кухонный простенок за шкафом. - Там пока выставляй!
- О, М╕лочка! Як ти тут? - просиял Матвийко при виде забившейся в угол Люды и грохнул пакетами чуть не в тарелку с нарезанным хлебом. В пакетах что-то подозрительно звякнуло.
"Сыр, - прокомментировал внутренний голос, - российский сорокаградусный..."
"Ты ещё!.." - шикнула на него Люда, оторопело взирая на воздвигшуюся перед нею баррикаду и отчаянно пытаясь собрать разбежавшиеся мысли.
Но пока она сама с собой препиралась, Матвий уже вывернулся из угла и на его место вдвинулся Евгений.
- Привет, Людочка! - пробубнил он деловито и с натугой водрузил на стол свой груз. Там тоже что-то мелодично дзынькнуло.
"Портвейн "Дружба"! Плавленый вкус детства..." - умилился внутренний голос, но Люда его не слушала.
- Э! Куда столько?.. - начала она вспухать от возмущения при виде утвердившейся в своих правах баррикады, но Евгений также деловито отвалил в сторону, и над столом навис очередной подозрительно тяжёлый пакет.
- Па-а-аберегись! - объявил Эдик вместо здрасьте и "третьим накатом" завершил возведение "кургана", за которым, словно хата среди многоэтажек, окончательно затерялась не только горка нарезанного хлеба, но и сама Люда.
И тогда она не выдержала.
- Да вы меня тут похоронить собрались что ли?!! - гаркнула она во всё горло, глядя в отчаянии на это безобразие.
Внезапная тишина была ей ответом. Ещё кипя возмущением, Люда подняла взгляд и обнаружила, что паразит Эдик уже успел смыться, а весь "заряд бодрости" достался давешнему фотографу. Тот ошарашено замер с ма-а-асеньким кулёчком в руке, так и не донеся его до стола.
- Я поставлю, да? - осторожно протянул он свой вклад в "погребение".
- Эт што? - с угрюмым нажимом остановила его Люда.
- Сы-ы-ыр... - робко сообщил тот. - Тут немного... Но если ты против...
И Люда едва успела отвернуться, чтобы прыснуть со смеху хотя бы в стену, а не прямо в лицо этому несчастному, потому что видеть эту растерянную мордашку никаких сил бы уже не хватило.
- Чего такого-то? - донеслось снаружи.
- Не-не, ничё, - сквозь истерику выдавила Люда, - буду знать, чем отравилась...
- В смысле?..
- Эй, вы чё там творите?! - не выдержал народ.
- Хи-хи... Люскин опять Лёху опустила! - "объяснила" Юлька.
Едва смысл сказанного дошёл до центров мозга, отвечающих за логику, смех превратился в сдавленный кашель.
"Людок, ты дура..." - сообщил ей внутренний голос.
"Это же и есть Лёха! Ой, дура я, дура..." - согласилась она, смущенно прикусив нижнюю губу и стараясь не глядеть по сторонам.
Выручила неугомонная Ритка.
- Так, давай, давай к столу! - вытолкала та всё еще мнущегося со своим сыром парня из кухонного угла, после чего обратила "высочайшее" внимание и на Люду: - Ты там нарезала уже или нет?!
- Тут еще чуть-чуть осталось...
- Потом, потом... Рассаживайтесь уже, сколько можно!
- Ага, труба горит! - прокомментировал Олежка и отодвинул стул. - Рыжая, давай к нам!
Когда языки, наконец, развязались, пьянка вольно потекла своим руслом. И Люда выяснила множество животрепещущих вопросов.
...Что, вот как надо проставляться, когда приходишь в коллектив (А! Так это не день рождения!).