- Круто! О, а кстати, чего это они от всего Билюченка один восклицательный знак оставили? Или это тоже символ?
- А как же! Это... это, знаешь ли... такой символ, что - О-О-О!
- Шо - "о-о-о"?..
- "О" - значит "О!". Древнейший символ лингам оно значит. Мужское, так сказать, начало. Вот смотри - это Индия!
- О-О-О! - Люда была восхищена древней индийской культурой, и на этот раз искренне.
- Вот видишь...
- Надо же, какое... "начало"! - никак не могла она успокоиться.
- Ну так - арийцы...
- А Билюченко символизирует, значит, взаимосвязь... То-то по нём наши дамы пищат и сохнут!
- Да-а-а! Божественная сущность, знаете ли. Достоинство нации, так сказать.
- И предвыборная программа заодно.
- "Стояла и стоять будет!", типа?
- Не, типа - шо он с нею сделает...
- Лю-у-уда!.. Фу, какая ты... неромантичная. Не веришь ты в светлое будущее.
- Почему? Верю! - воспротивилась Люда и продекламировала в ударном ритме:
- "Я верю в Единого Бога!
В Единого Бога - Сварога!
Пусть вера моя и убога,
но твёрже, чем рог носорога!
И я презираю всей кожею
языческую многобожию!"
- Да-а-а, схизматик ты, батенька, в смысле - матушка, - задумчиво протянул Костя. - Отца Онуфрия на тебя нет...
- Отец Онуфрия пусть своего сына Онуфрия воспитывает, - проворчала в ответ Люда. - А мы его знать не знаем и ведать не ведаем...
- Как?! - благородно возмутился Костик. - Ты не знаешь отца Онуфрия?! У них тут с отцом Никодимом ТАКОЙ диспут... на богословскую тему.
- Да шо я там не видела...
- А ты посмотри! А, чёрт, забыл, интернет же гавкнулся... Но там такие выражения! "Да поглотит тебя, богопротивного мужеложца, Геенна огненная" или "Будь ты трижды проеден язвами Ионовыми мудажорец бесов"!
- Эй! Здесь женщины и дети!
- Зато, скажи, какая экспрессия!
- Па-а-адумаешь, экспрессия! Наши говорят, на геологических совещаниях тоже за молотки хватались.
- Типа - "а чтоб тебя при крутом падении да вкрест простирания"?
- Ага - "пестроцвет тебе в разрез и турбобур в каверну"!
- О-О-О, это страшно!..
Глупости лились рекой - широко и свободно, Люда болтала и не могла остановиться, но... это была, словно, не настоящая Люда. Потому что настоящая в это время была вовсе и не здесь - в маленькой комнатке без окон - а там, снаружи, где потемневший горизонт вот-вот должен был полыхнуть Последней Грозою. И настоящей Люде отчаянно не хватало воздуха и простора.
- ...Ты в корне неправа, - разорялся Костик на выскочившую, невесть каким боком, тему топонимики. - "Кривой Рог" - это очень древнее название с глубоким смыслом. У тамошних сарматов был странный обычай - привязывать к головам младенцев дощечки, чтобы череп вытягивался. Рожи при этом получались преотвратные. Вот за этот дурной обычай соседние скифы и прозвали их криворожцами. Это уже потом, много позже, "криворожцы" превратились в "Криворожье", а уж оно...
- Костя-а-а...
- Да-да?
- Мне бы пройтись...
- Куда это?
- В туалет! - отчаянно сорвалось у Люды и она, кипя негодованием то ли на его назойливость, то ли на собственную нерешительность, вскочила с места.
Костя тоже начал приподыматься.
- Провожать пойдёшь? - как можно более въедливо поинтересовалась Люда.
Костик опустился обратно. Люда презрительно хмыкнула и выплыла за дверь.
Полутёмный коридор выводил к вестибюлю, но там должен был сидеть охранник. Да и вообще, туда не хотелось, а хотелось наверх, к небу... ну, или хотя бы на крышу. Люда почему-то была уверенна, что туда попадёт и решительно свернула из коридора на лестницу. Второй этаж... Третий... Четвёртый... Железные ступеньки, упирающиеся в люк на потолке, который оказался незапертым. Маленькая будка с пыльным окошком и рассохшейся, кое-как оббитой дверью. Пустота пространства за нею. Люда ступила на просмолённую, чуть пружинящую поверхность и огляделась. Поодаль виднелась ещё одна будка, между ними торчала тонкая труба на растяжках с "метровой" антенной на конце, крышу вдоль и поперёк пересекали электрические провода, исчезая за бортиками. Вот оно - небо. Глубокое, уже потемневшее, но ещё подсвеченное заревом на западе. И что дальше?
Люда подошла к бортику. Впереди открывался шикарный вид на долину, сплошь покрытую лесом, на дома, взбирающиеся по склону с противоположной стороны, на город, раскинувшийся на холмах и уже включивший вечерние огни. Тихий домашний вид, обычный мир... её Мир. И этого мира скоро не станет!.. Почему? За что? Кому он помешал? Кем надо быть, чтобы за-ради каких-то "интересов" уничтожить целый мир? Люда просто не могла себе представить.
А Мир продолжал жить. Она словно услышала его "дыхание", почувствовала, как бьётся его "сердце". Она сама ощутила себя этим сердцем... центром всего, что составляло её маленькую Вселенную... Сублимация сознания! В этом Мире тоже была своя "сублимация", созданная душой людей, его составляющих, и душами всего, чего эти люди касалась: домов, машин, деревьев... даже столов! И сейчас этим средоточием души была она - Люда. Теперь это был действительно ЕЁ МИР, и деться из него ей было некуда. Сердце сжалось от ощущения надвигающейся беды... и Люда увидела, различила обострившимися чувствами, как зарождается где-то за горизонтом беспощадная и неминуемая, как смерть Чёрная Волна.
Где-то там за горизонтом чьи-то пальцы легли на кнопки, а руки потянули рычаги. Там открылись пусковые контейнеры и взревели двигатели. Там бездушные электронные мозги приняли команду и дали старт бездушному смертоносному металлу. Чёрная Волна поднялась, набухла грозной силой и двинулась, набирая обороты, на Люду. НАЧАЛОСЬ! Обречённый Мир сжался и замер, не в силах противостоять неизбежному.
Что он мог? Бросить на перехват крохи своего ПВО? Они не остановят даже десятой доли сил агрессора.
Зарыться в землю? Долго ли просидишь в убежищах без воды, еды, электричества, когда всё хозяйство будет разрушено беспощадной бомбардировкой.
Набраться мужества и ждать, когда враг подойдёт на расстояние выстрела? А вторжения не будет! Зачем рисковать людьми и техникой, если можно издалека безнаказанно долбить любые цели на выбор, ожидая, когда "г╕дн╕ люди" сами подадут запуганную страну на блюдечке.
Да и вообще, враг настолько толерантен и любезен, что ему даже лишние жертвы не нужны. Зачем, если потом понадобятся дешёвая рабочая сила и повод для гуманитарной миссии.
По большому счёту, ему вообще ничего не нужно: ни предприятий, которые пойдут на слом, ни рабов, которых придётся даже ограничивать в их страстном желании продаться, ни полезных ископаемых, которых и так переизбыток добычи. Ему нужно одно - уничтожить этот чуждый ему мир. И сделать это дёшево и быстро, не создавая себе проблем. Как это принято в цивилизованном обществе.
Ничего этого Люда, конечно, не думала. Она лишь видела вздымающуюся над её миром Чёрную Волну, наглую, как банда подростков в песочнице, и знала одно - на этот раз её надо остановить. Любой ценой.
- Но, моя дорогая, - обратилась она к догорающему последними лучами заката горизонту, и жестокая улыбка, больше похожая на оскал, невольно исказила её губы, - так случилось, что цену теперь назначаю я. Потому что это - МОЙ МИР! И я его тебе не отдам!
Люда протянула руки, и свет во всём городе погас, цветным водоворотом втянувшись в её ладони, а за спиной будто выросли крылья - могучие, как паруса, плещущие огненной радугой крылья, которые уже взяли "ветер" и просились в полёт. И последнее, что успела подумать Люда, прежде чем рвануться навстречу надвигающейся Тьме было "Ух ты! Кстати о птичках..."