— У нее все в порядке.
— Подумать только, — сказал Майка, — я про Лорну не вспоминал уже лет… Ну и ну! Чем она теперь занимается?
— Она юрист, — сказал Бринк.
— Неужели! — сказал Майка. — Вот уж не ожидал.
— Почему не ожидали? — спросил Бринк, склонив голову набок. — А кем вы ее себе представляли?
По правде говоря, Майка никогда об этом не задумывался.
— Да ладно, — сказал он, — последний раз, когда мы виделись, она была всего лишь, сколько помню, первокурсницей, типа того…
— Второкурсницей, — поправил его Бринк.
Мальчик ошибался, но Майка не стал спорить.
— Во всяком случае, тогда она, думаю, еще и сама знать не знала, кем собирается стать, — сказал он.
Казалось, Бринк все еще чего-то ждет, но Майка понятия не имел чего.
— Так что? — спросил он. — Живете здесь поблизости?
— Нет, я проездом, — сказал Бринк. — Решил заглянуть к вам.
— Ну это как-то…
— Найдется время выпить кофе, например?
— Хм, конечно, — сказал Майка. — Зайдете?
— Спасибо.
Будь Майка один, он бы отпер парадную дверь и прямиком направился в свой полуподвал, но тогда пришлось бы провести Бринка через комнату для стирки и бойлерную, а это почему-то казалось неправильным, хотя Майка и не сумел бы объяснить почему. Он спустился с крыльца и пошел по боковой дорожке к парковке. Бринк следовал за ним по пятам.
— Где сейчас живет мама? — кинул ему через плечо Майка, когда они спускались по наружной лестнице. Голосу его вторило слабое эхо.
— Она в Вашингтоне.
— Вот как?
Он забыл название городка, откуда Лорна родом, это было какое-то местечко на западе Мэриленда, она собиралась вернуться туда после учебы. Говорила, что жить может только среди гор, ей, мол, нравится, как они смягчают линию горизонта, где земля встречается с небом. И вот как оно обернулось! Юрист в Вашингтоне. Взрослый сын, который закатывает рукава блейзера.
Майка отпер заднюю дверь, отступил, пропуская вперед Бринка.
— Предупреждаю: сливки у меня закончились, — сказал он, входя в кухню.
— Ничего страшного.
Майка указал на один из стульев у пластикового стола. Бринк выдвинул стул и уселся. Глянул в сторону гостиной зоны, в которую переходила кухня.
— Прошу прощения за беспорядок, — сказал Майка. — Я стараюсь покончить с пробежкой тут же, как проснусь.
А сразу после пробежки он принимал душ. Пот уже подсыхал на спине, кожу пощипывало. Но Майка достал из шкафчика молотый кофе и принялся отмерять его ложечкой. Кофе он варил в старом электрическом перколяторе, который нашел в квартире при переезде. Стеклянная крышка была обмотана посеревшим пластырем, внутрь не заглянешь, но кофе получался неплохой. Майка налил в перколятор воду и включил его.
— С сахаром? — спросил он.
— Да, спасибо.
Майка выставил на стол сахарницу, положил возле нее ложку. Сел напротив Бринка и всмотрелся: да, Бринк вполне может быть сыном Лорны, хотя если бы парень сам не сказал, Майка бы не догадался. Такие же темные волосы (только у Лорны были длинные, струящиеся) и глаза — тоже темные и с острыми уголками, словно глаза лани. А рот другой. Верхняя губа изогнута, посередине ямочка — у Лорны рот был прямой и строгий.
— Значит, — заговорил Майка, — мама стала юристом в Вашингтоне. По каким именно делам?
— Работает в правозащитной организации.
— Ясно.
Значит, не крутая женщина-юрист, как ему поначалу представилось. Впрочем, все сходится. Ее семья принадлежала к какой-то из фундаменталистских церквей, и Лорна смолоду намеревалась творить добро. Однако богатенький сынок в эту картину пока не вписывался.
— А чем занимается отец?
— Тоже юрист. Корпоративный.
— Ага.
Майка рассеянно побарабанил пальцами по столу. За спиной булькал перколятор.
— Они оба, типа, очень целеустремленные, — продолжал Бринк. — Все время спрашивают меня, какие цели я себе ставлю. А я понятия не имею! Я только-только поступил в колледж Монтроз! И это, по их понятиям, провал, они-то рассчитывали, что я поступлю в Джорджтаун, где учился отец. Он особенно разочарован. Что бы я ни делал, отцу не угодишь.
— Непросто тебе приходится.
— Мы с ним как вода и масло, — сказал Бринк. — Я больше похож на вас.
— На меня? — удивился Майка. — Что ты обо мне знаешь?
— Вы беретесь за разную работу. Вы не упертый профессионал-карьерист.
Превосходно, теперь он — образец для никчемушников.
— Откуда тебе это известно?
— Мама говорила.
Майка сморгнул. Лорна продолжала интересоваться его жизнью?