Сунула руку в карман. Оп-па! А у меня же есть шоколадка! Пусть и помятая. Достаю её, разворачиваю. Сую соседу под нос.
— Угощайся!
Тот посмотрел на меня, но ничего не сказал. Взял кусочек шоколадки, стал жевать. Рядом я стою, тоже ем шоколадку. Доели. Я опять сую соседу шоколад. Тот вздыхает, но берёт ещё кусочек. Так и стояли молча. Только шуршала шоколадная обёртка и иногда о чём то вздыхал сосед. Так и доели весь шоколад…
На востоке уже начало сереть. Можно было даже разглядеть задумчивое лицо моего соседа. Стало уже прохладно.
— Ну что, пойдём? — спросил он.
— Пойдём. — согласилась я.
Ни о чём не спрашивая, ухватила его под руку. Была почему то уверенность, что не обидит.
И мы пошли…
Уже встало солнце, начали чирикать птички, а мы всё гуляли по дорожкам под ручку. Потом сидели с ним на скамейке и я, прижавшись к нему, грелась. Потом опять гуляли…
И всё без слов. Без мыслей…
Наконец подошли к крыльцу.
— Спасибо тебе за всё! — тихо прошептала я и, вытащив свою руку, побежала в свою палату. Там скинула халат, залезла под одеяло и закуталась посильнее.
Я лежала и улыбалась чему-то. Улыбалась, что есть такие люди, как мой папа, как этот молчаливый незнакомец. Я ведь даже не знаю, как зовут его. Но об этом я подумаю завтра… Так, улыбаясь, я и уснула.
Глава 3
— Да просыпайся же ты! Завтрак проспишь! — кто-то тряс меня за плечо.
Ну что за гадство такое?.. Ведь только-только нормально уснула. А тут уже будит какая-то сволочь…
Просыпаться абсолютно не хотелось. Под одеялом так тепло было и уютно. Но враг всех спящих девочек всё никак не унимался. Пришлось открывать глаза…
Меня пыталась то ли убить, то ли разбудить какая-то молодая санитарка. Похлопав глазами, завтрака я не обнаружила.
— А где?… — моему удивлению не было предела.
— Не барыня, сама до столовой сходишь! Дохтур сказал, что ты ходячая! — с каким-то даже злым удовольствием ответила санитарка. — Не развалишься чай!
Не поняла ни хрена… Чем это я ей насолить успела? В первый раз же её вижу. Или не первый? Да нет… Не помню я её. Может раньше где встречались?
— Как всю ночь шляться, так она ходячая, а в столовую, так больная… — продолжала бурчать санитарка.
Ах, вот оно что! Приревновала что-ли? Да и чёрт с ней! Нужны мне все её женихи!.. Я поднялась, надела халат и зевая, пошлёпала в столовую. Есть не хотелось совершенно… Зато очень сильно хотелось спать. В столовой я взяла себе один только чай и хлеб с маслом. Закончив быстро с завтраком, пошла назад. Открыла дверь и охренела!
Эта овца копалась в моей тумбочке и что-то жевала. Мой сон резко пропал.
— Ты что это там забыла, уродина?! — заорала я.
— Ты туда что-то ложила? Какого чёрта ты лазишь в моей тумбочке?
Та от неожиданности чуть не упала. Быстро что-то проглотив, она вскочила и визгливо заорала в ответ уже на меня.
— Я порядок навожу! Развела тут чушатник!
— Ах вот оно как? Так у меня в тумбочке деньги лежали! И не дай бог их там не будет!
— Не видела я никаких денег! — и она попыталась, оттолкнув меня, выскочить в коридор.
Я же вцепилась в неё, не выпуская. В ответ получила по лицу кулаком…
Искры из глаз… Я отшатываюсь назад… И с размаху ударяюсь затылком о дверной косяк… Темнота…
Какие-то тени, бубнящие голоса, меня тошнит… Голова болит невыносимо… Где-то я уже с этим сталкивался. Не помню когда, но было… Темнота…