По причине воскреснего утра, в прачечной было свободно. Люда выбрала первую попавшуюся машину и шмякнула перед нею мешок одёжки.
"О-о, какой глазиссе!"
"Где?! Тьфу ты, мантэлэпа карловна - это же рот!"
"А-а-а! А он не прогло-о-отит?"
"Так ещё не включено!.. В смысле, оно ещё спит. Вот пока спит, нужно грузить. Смотри - раз! - и открылось. А потом: раз, два, три, четыре (блин, Юлька, зараза, опять красное сунула!)... пять, шесть, семь... Фуххх! Готово".
"И цё-о-о-о?"
"Не "цё", а самое главное! Теперь надо нажать кнопочки: тык, тык, тык... и сказать волшебные слова..." - Люда картинно взмахнула руками и торжественно объявила:
- КУРРРДЫ БАЛЬОНЦЫ!
- Пффф-шл-фффл, - отозвалась машина, брызнула водой на окошко и тихо заурчала насосом.
"О-о-о-о..." - напряжённо подвыла Миклуха, юркнув в известные одной ей закоулки.
В предвкушении "цирка на дроти" Люда закусила губу.
Под негромкое гудение Миклуха немного пришла в себя и потянулась глянуть поближе.
- Грррррр! - басовито вступила машина.
- А-а-а! - шарахнулась малАя.
Машина, сделав несколько оборотов, затихла, будто подманивая и усыпляя бдительность. Миклуха осмелела и опять нетерпеливо заёрзала, сгорая от любопытства. И Люда его удовлетворила. Она присела и сунула голову чуть не в самое вогнутое окошко, к которому изнутри жалобно прильнули сожмяканые и перепутанные вещи, терпеливо ожидающие стирки.
"Смотри... смотри... сейчас..."
"ГР-Р-Р-Р-Р-Р-Р!" - взрыкнула вдруг машина страшным голосом, задребезжала, затряслась и злобно звертела одёжным комом.
"А-А-А-А-А-А!!!" - словно шквал пронёсся сквозь Люду и она, потеряв равновесие, врезалась в переднюю стенку машины.
"А-А-А-А-А!!! Спасите! Помогите! Рятуйте!.. Лю-у, спаси-и-и!!!"
- Ты б-пф... Да стой!.. Миклуха!.. - забарахталась Люда, хватаясь за углы.
"А-а!!! Страфно!!! Лю! Оно съест меня-а-а-а!!! - металась Миклуха в ужасе, создавая в голове невыносимый кавардак.
Люде всё же удалось встать на ноги, держась за трясущуюся в стиральном экстазе машину. Не удалось ей прийти в себя... Едва она приподнялась, как тут же снова рухнула локтями на крышку, рыдая от хохота.
"Со ты рзосс?! Мне страссно, а она рзот!.. Лю-у!-да!-да! Спа-си!-си!-си!"
- Ща... щас... Ой, сдохну!.. Ой, насмешила!.. - с трудом продышалась Люда. - "Тихо ты! Хочешь, шоб меня тут кондрашка хватила, да? Не съест тебя никто! Оно вообще никого не ест... кроме носков... Всё! Вщухны, дытыно! В Багдаде всё спокойно!"
"Ы... ы... ы..." - продолжала подвывать Миклуха, но заметно тише, опасливо косясь на страшный ящик, который удовлетворённо гудел и нахально крутил барабаном.
- Фух! Ой, кошмар с вами... - стала Люда на слегка подогнувшиеся ноги, всё ещё дергаясь от одного воспоминания. - Так, теперь имеем часик-полтора...
- Шайтан-машину увидела или так - смешинка в глаз попала? - прозвучало сбоку.
У самого входа в зал девчонка в домашнем халате загружала своё бельё. И с интересом наблюдала за Людыной пантомимой. По идее нужно было испугаться, но Люде уже было всё равно.
- Ага, анекдот вспомнила, - махнула она рукой. - Представляешь, вчера рассказали, а сегодня только дошло.
- Быва-а-ает... - хмыкнула девчонка.
- О! Слу-у-ушай... У тебя постель до белого выстирывается? А то чего-то у меня, как была серая, так и осталась?
- А ты на каком режиме стираешь?
- Да я как-то не меняла.
- Ну-у-у, чего ж ты хочешь...
Из прачечной Люда вышла тщательно проинструктированная и совершенно спокойная за свою репутацию. Она помнила заветы великого Штирлица - запоминается последняя фраза...
Бедная Люда! Она думала, что ребёнок на сегодня достаточно напуган... Она даже до комнаты дойти не успела, как малАя уже снова начала наглеть.
"Лю! Теперь хоцю мутики", - заявила она приказным тоном, едва Люда вошла в комнату.
"Куда?! У нас ещё дел по горло!"
"Я узе наработалась!"
"А я - ещё нет! - съязвила Люда. - Жрать мы шо будем?"
"Ты как хоцесс, а я иду смотреть телик!"
"А-а-а!.. - понимающе протянула Люда... и согласилась: - Да... Действительно... Хорошо... Иди смотреть свои мультики... а я пока схожу в магазин", - и она с непрошибаемым спокойствием принялась одеваться-собираться. Миклуха даже не сразу сообразила, как именно её надурили, а когда дошло, Люда уже выскользнула за дверь.
"А?.. Ап?.. З-з-з..." - опешила Миклуха и, пока она расчухивалась, Люда уже и по лестнице спустилась.
"Так нецесно!" - опомнилась "деточка" в вестибюле.
"Что - нечестно?" - Люда была само спокойствие.
"Всё нецесно! Я зе не могу остаться!"
"А я чё? Я - ничё... Я же не запрещаю..." - бубнила Люда, выходя на улицу.
"Всё равно нецесно! - Миклуха ещё попыталась качать права, но тут обнаружила, что уже и возвращаться поздно: - А! Куда?! Обманьсьцица!"
- Хи-хи... хм... - чтобы не пугать прохожих, Люда прикрылась рукой. - "Ну-у-у... моё дело предложить..."
"Мы-мы-мы..." - набурмосилась малая и обиженно замолкла.
"Ну и ладно!" - решила Люда и направилась в магазин.
Долгожданная тишина в мозгу радовала, солнышко грело, воробьи чирикали, а вся воскресная природа навевала благодушие и пофигизм. Даже перспектива угодить в ближайшее время в дурдом, уже не казалась такой реальной. Довольная своей маленькой победой, Люда "летящей походкой" вырулила на главную улицу и... едва не поплатилась за потерю бдительности. Потому что по всему тротуару стройными рядами - колоннами, семьями и в одиночку - шагали и ковыляли по дороге в церковь воскресные молельщики.
- Ой-йо! - тормознула Люда. - "Грешников-то сколько! Так ╕ сунуть, так ╕ сунуть..." [прим. - "так и валят"] Она дождалась промежутка, пропустила трёх решительных женщин, которые строевым шагом с отмашкой промаршировали вдогонку удаляющейся колонне, хмыкнула им вслед и ввинтилась в следующий поток, пристроившись за каким-то благообразным семейством.
Миклуха помалкивала.
Толпа жила своей жизнью, и каждый, кто в неё попадал, немедленно становился частью этой жизни. Люда попыталась было сопротивляться, но была пхнута сзади, наступила на ногу спереди и, наконец, смирилась с тем, что быстрее богомольцев она в магазин не попадёт. "Та жебысь вы впукли! - кипела она вынужденным негодованием. - В законный выходной культурные люди дома сидят, телевизор смотрят. А этих, видать, совесть нечистая мучит"...
"Совесть мучит, жадность пучит -
Ничему нас жизнь не учит!"
..."Понагрешили, видать. Всю неделю воровали, ругались, пакости ближнему делали. А теперь, вот, в церкву бегут, заботятся об очищении души. Отстоят обязательную программу... и дальше можно всю неделю грешить".
Как наглядный пример, прямо перед нею благообразные баба з д╕дом волокли в церковь двух оболтусов-внуков. Внучки, "прикованные" за руки, нудно развлекались, дёргая друг дружку. Их уныло опущенные стриженные затылки выдавали крайнюю "набожность" юных бандюганов и даже выходные костюмчики смотрелись на обоих, как на людоедах галстуки.
Вот оно детишкам надо? Им бы сейчас качельку во дворе доламывать (железную!) или, там, малышню в песочнице лупасить (руки же чешутся!), на крайняк - "дурака" раскинуть на отжатые в подворотне деньги... А их - в церкву! Бе-е-едненькие!.. Вот интересно, как Боженька...
Додумать впечатления Люда не успела.
- А шо ти довбеш?! А шо ти гатиш?! А ти!.. А ти!.. - неожиданно сцепились начинающие бандюки, на ходу мутузя друг друга локтями.