— Не иначе как пена морская приснится, — усмехнулся Феррен.
Они постояли немного, слушая тишину.
Давон проводил Теновора до коридора.
— Ну, до утра, дружище. Завтра свидимся.
— Утром я уже отправлюсь в дорогу.
— Во как, ага. Ну, значит, простимся тут.
Они крепко обнялись. Давон похлопал Теновора по спине:
— Ну, бывай. Ещё встретимся. Ещё встретимся.
Теновор поднялся на третий этаж, но вдруг зашагал назад, склонился через перила и крикнул вниз:
— Давон?
— Ась?
Тот ещё не ушёл. Видно, ждал, когда услышит, как за Теновором закроется дверь.
— А как звали мальчишку, друга Рыжинки? Ты говорил о нём, помнишь? Он герольда привёл в деревню.
Давон вытер пот под носом и бегло глянул на Теновора, тут же отведя взгляд:
— Что тридцать лет назад, что сейчас его кличут Давоном.
Половицы скрипнули, дверь за ним захлопнулась.
Теновор постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, достал ключик, отворил дверь в свою комнатушку и согнулся почти пополам, чтобы втиснуться внутрь.
Все его вещи были на месте.
Он снял верхнюю одежду и лёг на кровать, которая только и помещалась в тесной каморке. Простыни были свежими и пахли мылом. Наверно, та девочка, что его встречала, поменяла.
Веки его смыкались.
Да, единственным правилом их с Давоном дружбы, то, на чём она зиждилась, было полное равнодушие обоих к чужому прошлому и чужим делам. Не мешать. Не задавать вопросов. Теновор понял, что он только что нарушил это правило.
Но он об этом не жалел.