Выбрать главу
Знайте бояре-купцы Прислужники царские: Что мы за народ молодцы Головы сложим гуслярские. Знайте что жизнь нам дана А любимая Волга — престольница Наша воля пьянее вина — Спасай понизовая вольница. Опоясывай От Казани — до Персии.
Будет день — я откроет ворота Каждый — для вольных гостей Чтобы в жизни любая забота Была равной для равных затей. Будет день — и закружатся кружно В хороводах навеки друзья — И сплетутся все руки задружно Бедняки — и купцы — и князья. Будет день — все в семью соберутся Под единым заветным окном И тогда эти песни прольются В сердце каждого крепким вином. Будет день.
А пока наша доля сермяжная Разобижена палачами. Берегись ты отродие княжное Обожравшее нас калачами. И пока наша доля-раздольница Чует слезное горе кабацкое — Ты бунтуй понизовая вольница За житье наше братское.
Ну рраз еще — сарынь на кичку — Я знаю чае свой роковой — За атаманскую привычку На плаху лягу головой. И пускай — я В день июньский Да солнечно ясный Из молодецкого стана На площади красной Москвы палачи Зарубили Степана. И не стало Великих очей. Говорят — что грачи Кричали тринадцать ночей: Степан Разин — Народное сердце— Эй Степан — эй Степан — эй Степан. Будет день — С колоколен московских Нам возвестив звонко пробьют: Это там — На горах жигулевских Стеньке Разину память вспоют. Будет день — И весенний и дивный О веселье победном — бурлацком Перекликнется клич переливный О пришествии братском. Будет день — Станут люди — все други И сольется святая сокольница. Дружно вспомнятся Разина струги И понизовая вольница. А сегодня — когда молодецкая Наша жизнь океанским крылом Разлилась просто — чудо — простецкая Мы летим на великий Пролом. И сегодня — в полете волнений Вспоминая Степана привычку— Станем праздновать тризну гонений Распевая: Сарынь эй на кичку. Станем сердцем заклятвенным биться За весеннюю долю — Если пить — никогда не напиться За народную волю.
Дни настали огневейные — Расступитесь небеса — Пойте песни солнцелейные — Раздувайте паруса. Мир раздолен и чудесен День для счастья Дня. Больше Песен — Песен — Песен Сердца и Огня. Надо гуще дружбы — братства На едину сторону Всю казну и все богатства Мы разделим поровну. Станем помнить солнце — Стеньку Мы от кости Стеньки кость — И пока горяч — кистень куй Чтоб звенела молодость. Раскудряво кудри вьются Молодецкою порой — Песни сами лропоются Только шире рот открой.
Ухх и настало же времячко Строить судьбинушку сущую — Захвачу завтра бревен беремячко Да построю избу ядренущую — Выберу место в горах — что повыше Чтобы веселому — здоровому стать Нары поставлю прямо на крыше И буду под небом спать. И вообще надо круто раздолиться. Волга — долгая А жизнь коротка. И каждый в ком Разин задорится У.кого трудовая рука — Разом поймет батрака — Куда с радости кинется — Стала на веки — века Именинница. Весело. Вольно. И молодо. Все Мир Новый рожаем. С солнца червонное золото Падает урожаем. Звеним. Торжествуем. Беспечны. Будто дети — великие дети У которых сердца человечны А глаза на весеннем расцвете. Станем жить. Создавать. Вспоминая. Эту песню мою бирюзовую — В дни чудесного волжского мая Долго Разина — быль понизовую. Все равно жизнь — малина А струги — лебединая стая. Разливайся Волга — судьбина Парусами густая. Прожито все — что назначено. Добыто все — головой. Дело навеки раскачено. Эй — заводи рулевой. Затомило предвестье Потянуло ко дну. Все угнали да с песнями Зимовать на Дону. Эх ты мать. Зимовать на беду — на Дону

Борис Кушнер

Митинг Дворцов

Аллитерованная проза

Бил барабан.

Был барабанщиком конный с гранитной глыбы.

Бой копыт Фальконета заставил лаже пыль Марсова поля звенеть.

Герольды — трубач с дворцовой колоны, рубака с Мариинской Площади и третий — в медалях грудь — трехсотпудовой медной рудою на квартирной булыжной груде стал.

там,

Где медовые дали Азии, Сибирью зияя, за решеткой окна в Европу теплятся.

Гулко герольды сзывают:

— На митинг, на митинг, на митинг…

Шли.

Над братской оградой, рада не рада, дворцов затаенная рада метнулась в знамя невероятной речи.

Зимний двуглавый с пачкой орлов обезглавленных, красный от крови, которой цари мокли, пришел на порог братский и тупо бросил единственный в мире барок.

Нервный Инженерный Замок с надменностью мальтийца лез искаженной рожей через лысые липы Летнего Сада-

Ласковым бархатом лени барской ползучие высились арки над темнеющей ракой отверженной Аркадии.

Истовым крестом — набожный красавец — крестился Аничков. Ничком пробирался на площадь. Под мышкою с домовым богом, побирался.

Понуро привел панургово театров стадо Глинка.

Желтела, белела Александринка, слоновыя челюсти колон оскалив.

Голубой калиф, мечтала мечеть в небо руками.

Тонко…

Цирк Модерн в сторонке.

У ног Цитадель, как серый камень.

Биржа делегатами прислала Ростры, корабельных корпусов чреватые кесаревым сечением.

Легатами Мраморного стояли рамы пилястров тускнеющих.

Какой-то молью изъеденный с Мойки.

И стройный Смольного Девиц Растрелли.

Четырех перспектив бессменный председатель, глава ватаги гигантов, небрежно играя игрою курантов, в стрельчатый локон волосы выся, доклад грохочет голосом выси: