— Прошу в кабинет, гости дорогие! — пригласил Шалыгин.
— Зачем в кабинет? Ведите на ферму, — сказал Миленин.
— Конечно, чего нам рассиживать, не чаи пить приехали, — поддержала Софья Плошкина.
— Да, сразу уж к делу бы, — согласился и Пахомов.
— Тогда начнем с Тетеринской фермы. — Шалыгин повернулся к Базиной: — Ульяна Александровна, бери правление в свои руки, это по твоей ученой части…
На Тетеринской ферме готовились к полдневной дойке. И заведующая Альбина Сторожук, и все доярки прибежали на час раньше. Сегодня и Павлина Ларина не опоздала.
— А кто это там курит, а? — кричала Альбина. — Кто это, Иванов, что ли? Тамара Николаевна, гони его от коров, дым им вреден!
Осмотр фермы гости начали с кормоцеха. Пахомов с Милениным отметили, что появилось тут кое-что новое. Два парня носили мешки с овсом и ячменем, засыпали зерно в бункеры дробилок. Жерла дробилок ненасытно завывали, мучная пыльца вилась под потолком.
— Свои концентраты готовим, — пояснила Ульяна Александровна. — Эту посыпку потом с бардой замешаем.
— А это что у вас? — спросила Валентина Филина, показывая на черные круглые барабаны.
— Соломоприготовитель. На днях пускаем его. Солому мы прямо в стогах, в поле, сдабриваем аммиачной водой. Она делается мягче, протеин повышается, коровы едят ее охотнее. Но этого мало. Калорийность соломы можно удвоить. Вот эти установки и делают это: измельчают солому, обрабатывают ее известковым молоком. Себестоимость одной кормовой единицы обходится нам ниже на четыре копейки. Два человека готовят корм на шестьсот коров. Можно и клевер обрабатывать, тимофеевку…
— А какой у вас вообще суточный рацион?
— Не велик. По десять килограммов силоса на корову, по два килограмма сена, концентратов по триста граммов на надоенный литр, с бардой, конечно. Ну, и на ночь сдобренной соломы вволю, хвойной муки еще добавляем…
Лавровцы переглянулись, а Пахомов заторопился к ферме, чтобы застать дойку.
— Мы получше кормим, да не в коня, видно, корм, — сказал Миленин. — Это надо признать со всей ответственностью…
На ферме был запущен транспортер, подающий силосную массу прямо в стойла, и лавровские животноводы оценили это, а Руфима Забаева сказала:
— Пал Ефимыч, до каких пор мы вручную будем раздавать корма? И Мутовкину сколько раз говорено. Видите, как удобно у них…
Тамара Николаевна Затрутина, когда гости подходили к ее стойлам, как раз убирала аппарат из-под Синички.
— Здравствуй, Николавна! — сказала Софья Плошкина. — Это что у тебя за коза? От горшка два вершка. Сколько дает?
— Вчера восемнадцать литров от нее надоили. И молоко жирное.
— Вот это коза!
— Она еще раздоится. А Милка вчера дала двадцать семь, Золушка — тридцать. И таких коров у нас много.
— И это при машинном-то доении. Молодцы, тетеринцы, — похвалила Плошкина.
— Мы создаем стадо для машинного доения, — пояснила Альбина Сторожу к, подойдя к гостям. — Ведь известно, что около двадцати пяти процентов коров не приспособлены для вакуумных аппаратов. Мы их переводим пока в другое помещение, подбираем коров с выменем определенного вида. Скоро одна доярка сто коров будет обслуживать. На пятьдесят мы уже к лету переходим. А сейчас по тридцать две коровы.
— Доярка потеряет свое древнее название, — сказал Миленин.
— Да, потеряет, — подтвердила Альбина. — Она будет называться мастером машинного доения.
Вопросы сыпались с обеих сторон. Лавровцев интересовало многое, им нравился порядок на ферме, чистота, механизация. От их опытных глаз не ускользнуло и то, как тетеринцы любят свое дело. Рыбак рыбака, как говорится, видит издалека.
А побывав и на Путятинской ферме, они еще больше убедились, что это такое — любовь к своему делу. Любовь к своему делу материальна, она превращается в дополнительные литры молока, в дополнительные рубли. Путятинские коровы поразили лавровцев. А когда Женя Гаврилова рассказала о вымени Ракушки, которое городские представители приняли за поросенка, лавровцы посмеялись от души.
— А чья эта Ракушка-то? — спросил Пахомов.
— Капустиной Нины Федоровны. Эй, героиня, где ты там? — позвал Шалыгин.
Подошла с охапкой подобранного сена Нина Федоровна, пропела по-костромски:
— Да что Ракушка-то! Вон Рогатка у Альбины Мазаевой покрупнее будет. Телятки от нее — заглядение. Или Удалая у Дарьи Шалиной, Ученица, чистых кровей коровы.
— Яловость здесь ликвидирована полностью, каждая корова обязательно дает теленка, — сказал Шалыгин.
— Дак чего ей порожней-то ходить, — опять певуче заговорила Нина Федоровна, стеснительно поглядывая на гостей. — Сердце изболится, ночи не спишь, ежели корова пустая. Мы уж так подгадываем, чтобы коровы осенью телились. Ранние отелы — это всегда молоко…