Пока она шла от деревеньки, маячившей на взгорье, подкатил еще один грузовик. Это привезли обед. Вместе с поварихами, двумя шустрыми старушками пенсионерками, приехала Анюта Белоглазова, библиотекарь и агитатор.
— Ольга Ивановна, здравствуйте! — закричала еще из кабины Анюта. — А мы вас в конторе ждали! Значит, не буду я проводить беседу.
— Это почему же?
— Так неудобно. Секретарь по идеологии здесь.
— Нет, Анечка, проводи, делай все, как наметила.
Анюта воткнула в землю острый колышек с прибитым к нему картонным щитом, кнопочками пришпилила «Колхозный крокодил», листок-«молнию» и сводку уборки. Посредине «Крокодила» был нарисован парень в ватнике, нога его перехвачена тросом, идущим к трактору «Беларусь». Под рисунком было стихотворение, а рядом, раскрашенная цветными карандашами, выделялась еще одна картинка: за рулем машины усатый человек, во рту у него стариковская козья ножка, сзади, из кузова, сыплется хлеб.
Щит тут же обступили собравшиеся к обеду колхозники: три шофера, подвозчики воды, тракторист.
— Робя́, это же Ваську волокут тросом! Он давеча к Ирке в Сарафаново бегал, вот и продрых!
— А с усами-то кто? Никак, сам Никандрыч? Поспешил да людей насмешил!
— Ну, Анька, усатый не простит тебе, разнесет все твои книжные палаты!
— Не боюсь я ни усатых, ни бородатых! У нас редколлегия. Сергей Григорьевич знает, кого мы рисовали. И ты, Карпов, в «Крокодил» попадешь, если к Любке на свидание на самосвале будешь ездить. Мы видели!
— У, глазастая Белоглазиха!
Ольга Ивановна, устроившись на соломе, наблюдала за этой сценой. Ей было приятно, покойно и все знакомо. «Рассвет» совхоз небольшой, и Сергей Григорьевич Постников, о котором упоминала Анюта здесь, неосвобожденный партийный организатор, механик. Но на все дела находит он время, коммунисты в колхозе дружные, работают на самых ответственных участках, во всем показывают пример. В дни религиозных праздников они проводят свои, колхозные праздники, и действовавшая четыре года назад на их территории церковь заглохла, закрылась сама собой: никто не ходил в нее…
— Накладывать, что ли, лапшу-то? — спросила повариха.
— Обожди, Петровна, Углов еще на загоне, и Василий вот-вот с тока появится.
Комбайн Углова надвигался с правой стороны поля. Подборщик цепко захватывал распластанный по стерне валок, лента конвейера несла сухие пшеничные стебли к барабану, там, внутри комбайна, глухо рокотало, и оттуда стекала в бункер теплая струйка зерна. Федор Устинович Углов стоял на мостике. Он был в приплюснутой промасленной кепке, в рубашке с закатанными рукавами. Сбоку от Федора Устиновича, у штурвала, склонился его сын Андрей, девятиклассник.
Комбайн Углов получил десять лет назад. Но и тогда он был уже не новый. И вот все десять хлебных сезонов машина работает, как часики, по полторы-две нормы дает на ней Федор Устинович. Он спать не будет, пока все не прочистит и не смажет. Завидную любовь к технике принес он с фронта, где был механиком-водителем тяжелого танка. Он вернулся с войны обожженным, инвалидом второй группы, на лице его, через всю левую щеку, жгутом извивался фиолетово-красный рубец. На третий день после возвращения Углов, опираясь на костыль, добрался до МТС и попросил дать ему трактор. Знакомый директор, худой, пожелтевший человек, у которого еще до войны вырезали полжелудка, скривился, как от зубной боли, ткнул костлявой рукой в сторону свалки:
— Вон где наши трактора, Федя… Есть у меня плохонький мотор от СТЗ, а остальное если найдешь там, то действуй, поизносились мы за войну, даже баббиту нет подшипники залить… Да и какой же ты, с клюкой-то своей, тракторист? Погуляй, Федор… Или, хошь, я тебя на заливку радиаторов поставлю?
— Не споткнусь, оформляй приказом!
Трактор Углов собрал и работал на нем несколько лет. Он знал все марки машин, мог водить и автомобиль и комбайн, освоил токарный станок и слесарное дело. И дети пошли по его стезе: Игорь заканчивает факультет механизации сельхозинститута. Борис, вернувшись недавно из армии, электриком в колхозе работает, женился, дом свой построил. Андрей пока в школу ходит, но с малых лет с отцом на машинах. Алевтина в медицинский техникум поступила. Жена Федора Устиновича, Мария, возглавляет огородное звено. Углова любят в деревне. В партию он вступил перед боем на Курской дуге. Он добр, справедлив, спокоен, бессменный председатель товарищеского суда.
Сказав что-то Андрею, Федор Устинович свернул комбайн с загона, остановил его вблизи грузовиков, заглушил мотор. Все знали, что Чурилова будет вручать Углову переходящий флажок, и встали, пошли вместе с Ольгой Ивановной к комбайну. Вытирая руки паклей, Федор Устинович спустился с мостика.