Поправив новенькую шляпу, Беккет вдохнул полной грудью и едва не поперхнулся на выдохе. Потому что понял, как он ошибался. В Оршене еще оставался человек, который мог пролить луч света на историю Ника и Шейлы. Старый архивариус Норман Увайл по кличке Жало.
Осознавая, что продолжает свой путь в никуда и копается в прошлом ставшего родным человека, Джим поежился под очередным порывом ветра, поднял воротник и пошел прочь. Хотелось надеяться, что, когда он дойдет до Книжной улицы, архив будет еще открыт, а его бессменный смотритель угостит Джима крепким и горячим чаем.
Он шел, а город смеялся над ним. Красил его светлые волосы в серое, обезличивал. Мысли текли все медленнее, оставляя после себя лишь пустоту.
Оршен оживал, и его улицы снова заполнялись людьми. Слышался детский смех и даже неуверенный щебет птиц, живущих в парке неподалеку.
Город смотрел ему в глаза стеклами витрин и испуганно отворачивался от тяжелого взгляда, который Джим дарил ему в ответ.
Город укоризненно цокал подкованными копытами лошадей и шептал холодным ветром о том, что все будет хорошо.
Но Джим не слушал. Он шагал вдоль улиц Оршена и думал о том, что в этом мире не осталось места, которое он мог бы назвать домом…
Честно говоря, он был уверен, что архив будет закрыт. Просто так, чтобы досадить лично ему. Непонятное состояние, заставляющее предполагать худшее и превращающее мир в сгусток враждебной мглы, сделало из Джима инфантильного нытика, и, надо признать, ему совершенно не нравилось, что с ним происходит.
Пустота на месте сердца, пустота в душе… его будто выпотрошили заживо, но причин для такого всеобъемлющего отчаяния, по сути, и не было. К сожалению, отбросить все это не получалось. Наоборот: с каждой минутой Джиму все больше казалось, будто все напрасно. Что бы он ни узнал или ни подумал, это будет ерундой. Пустые Зеркала сыграли с ним ту же злую шутку, что и с Норой и Клайдом: засыпав его зацепками, они привели его в тупик, из которого нет выхода.
При мысли о том, что нужно просто отбросить все, что он узнал, и начать все сначала, рот заполнялся горькой слюной, а внутренние часы сходили с ума, отмеряя оставшиеся… дни? Часы? Минуты?
Ритуал приближался к концу, чтобы возобновиться через сорок лет. Почему Джим так решил? Откуда он знает, что все не закончилось десять лет назад, когда нашли тело Дианы? Почему тела остальных девочек не нашли? Зачем нужно было сжигать дом призрения леди Грейв? Почему отец Джима попросил помощи именно у Норы Синклер? Зачем подставили Клайда? Почему Шейла Элви кричит о том, что она – Оливия Аймонс? И почему Джиму все сильнее кажется, что Нора, утверждавшая, будто Бездна, Купель Познания и Пустые Зеркала – это одно и то же, совершенно права?
Коротко скрипнув, дверь архива открылась, и на пороге возник Норман.
– Вы собираетесь стоять здесь до ночи, молодой человек? – сияя улыбкой, спросил старик. – Или все же зайдете?
Мир накренился, превратился в ослепительную вспышку, но устоял.
– Я… немного задумался, – беспомощно улыбнулся Джим. – Вы еще открыты?
– Обычно в это время я уже закрываюсь. – Жало поднял глаза на стремительно темнеющее вечернее небо. – Но для вас готов сделать исключение.
– Спасибо, – сердечно поблагодарил Джим, ныряя в полумрак пустого архива. – Честно говоря, я пришел не ради старых бумажек. Я хочу поговорить с вами о Нике.
– О Призраке? – неподдельно удивился Норман, закрывая дверь. – Но я же говорил, что мы с ним не были близкими друзьями…
– Не важно. Вы знали его лично, – сказал Джим. – А это мне и нужно.
– Ну хорошо… – Кажется, старик озадачился. – Тогда вы просто не имеете права отказаться от лимонных пирожных с чаем. Я как раз собирался приступить к поеданию этой прелести, когда заметил вас.
– Не откажусь. – Он действительно продрог и проголодался.
Когда они устроились за небольшим столиком в закутке, где Джим в последний раз изучал дневники Вилада Нордау и Жало с удовольствием проглотил первое пирожное, запачкав щетину на подбородке, Беккет спросил:
– Как вы познакомились с Ником?
Норман облизал губы и озадаченно посмотрел на него.
– Не помню точно. Вроде бы в конторе… Я видел его мельком, и мне казалось, что он – тот еще высокомерный засранец. Потому что вел он себя так, будто у его ног лежит весь мир.
– Ник через вас передал мне это. – Джим показал на перстень. – А значит, вы были хорошими приятелями. Я прав?
– Ох, молодой человек… – тяжело вздохнул Жало. – Не стоит вам копаться в прошлом. Вам нужно жить самому, а не пытаться найти в жизни своего учителя какие-то вехи, которые, как вам кажется, необходимо пройти. Я прав? Вы хотите узнать, как он добился успеха?