Джим почувствовал, как к горлу подступил горький комок тошноты.
– Ты лепил из несчастных детей идеальную куклу? – сдавленно переспросил он. – Эти жизни… столько жизней только ради того, чтобы видеть перед собой ту самую женщину? Ты… ты просто психопат!
– Я часто это слышал. – Нордау не обратил внимания на выкрик Джима. – Но все ученые немного не в своем уме. И я не исключение. К тому же все эти девочки отставали в развитии. Подумай, что бы с ними было потом? Нищета, болезни, может быть, муж-пьяница. Я, можно сказать, спас их от незавидной участи.
Беккет закрыл лицо руками. Он не хотел видеть любимого учителя и нежную девушку. Безумного убийцу и его куколку. Его догадки попали в точку, но он и подумать не мог, что целью убийств несчастных сирот окажется… оболочка, идеально похожая на Джейн Нордау! Но кое-что в этом всем не стыковалось. И, пересилив себя, Джим сел на кресле уверенно и спросил:
– Зачем ждать десять лет? Ты же запросто мог все провернуть сразу.
– Я же говорил, что все дело в душе Джейн! – сердито ответил Нордау. – В первый раз она слишком долгое время провела вне тела, и теперь, чтобы душа и тело стали единым, нужно подождать. Те самые десять лет. Этот гарнитур из бронзы служит проводником. Душа Джейн медленно перетекает из старого тела в новое. Очень медленно. А оставлять тело, даже слепленное из осколков, без души нельзя… и для этого я использую первую жертву. Так я убиваю двух зайцев разом: наполняю куколку временной душой и создаю привязку со своим будущим телом. Ты ведь привязался к этой куколке, правда? Она тоже к тебе прикипела. Ваши души сплетены. И они вместе уйдут, освободив оболочки для меня и Джейн.
– Первая жертва… – эхом повторил Джим. – Диана? Хочешь сказать, что она не… она…
– Ее душа сейчас здесь. – Нордау нежно провел пальцем по золотым прядям Нелли. – Как и душа Джейн. Осталось совсем немного, и одна из них отправится в Бездну. А она снова будет со мной.
– Вот только на этот раз недолго, – процедил Джим. Его давила ненависть к этому… нет, не человеку. Существу, которое в своем эгоизме опустилось ниже самой Бездны.
– О чем ты? – нахмурился Нордау.
– Что будет, если я сниму твое кольцо прямо сейчас? – перевел разговор Джим. – Это ведь тоже артефакт, который позволит уже твоей душе попасть в мое тело, так?
– Ничего не изменится. Уже ничего. Разве что ты наденешь это кольцо на кого-то другого. Ты чуть все не сломал, когда отдал перстень тому придурку, хозяину гостиницы. Но быстро одумался, молодец!
– Я рад, что смог быть достойным своего отца, – прошипел Беккет. – Пусть и не остановил все это, но заставил тебя поволноваться, тварь. Ты ведь поэтому позаботился, чтобы твои дневники оказались в открытом доступе? Жало тоже в деле?
– Норман? Нет, он просто слепой исполнитель… Как и Винсент Стар, на тщеславии которого я сыграл. Бедняга так хотел подняться по карьерной лестнице, что согласился сначала спрятать Джейн, когда ее тело пришло в негодность, а потом и запихнуть в богадельню, где когда-то содержали его собственную мать. Кстати, ты поступил очень плохо. Винсент должен был стать верховным судьей, и ему даны были указания всячески продвигать Джима Беккета по карьерной лестнице. Конечно, когда я стал бы тобой. Но ты сломал эту лестницу.
– И очень этим горжусь, – огрызнулся Джим. – И ты ошибаешься. Душа моей сестры не уйдет в Бездну. Она останется в этом теле.
– Что? – Нордау нахмурился. Он как раз доплел корону на голове Нелли, поэтому ничего не мешало ему развернуться к Джиму всем телом. – О чем ты говоришь?
– На исходе жизни женщина, которую все знали под именем Шейла Элви, утверждала, что ее зовут Оливия Аймонс. Душа твоей Джейн уходила, но кто-то там оставался. Оливия не ушла вместе с душой Николаса, когда ты занял его тело. Она осталась. А значит, и Диана будет здесь еще долго. Ты этого не изменишь, ублюдок. Ты убил тело моей сестры. Но ее душа будет жить. А раз я это знаю, я уже не пустой… Так что будет, если я сниму кольцо прямо сейчас?
Ответить Нордау не успел.
Сперва захныкала-заметалась Нелли. Схватившись за голову, она начала рвать на себе волосы, портя идеальную прическу, что возвел Вилад. В уютную комнатку хлынуло лоскутное марево, отчего очертания всего вокруг поплыли, превратившись в безликое и бесформенное ничто. Перед взором Джима снова рассыпались тысячи искр, и сейчас он уже не мог держать глаза открытыми.
Все кончилось. Но теперь он умрет с осознанием того, что Диана жива. Ее душа останется в мире… А если вспомнить содержание его письма для Норы, то есть надежда, что сестренка, пусть и в чужом теле, но сможет прожить нормальную жизнь.