Но лавка была пуста. И кажется, сегодня Нора и Клайд решили нарушить традицию и не гулять по Пустым Зеркалам.
С чем это связано, Джиму было плевать. И пусть сегодняшний день действительно начался с подвижек, он хотел большего. Он хотел ответов. И он хотел их прямо сейчас.
Грязно выругавшись, он пнул ни в чем не повинную дверь подсобки и вышел из молочной лавки, отдав себя во власть разгулявшейся стихии.
Пожалуй, сегодня погода превзошла все ожидания: Джим пробыл в лавке всего несколько минут, но за это время город превратился в серого призрака, укрытого рябью мокрого снега. Снег падал с грозных небес, лип к мостовой грязно-белыми кляксами и тут же таял, будто испугавшись кары за содеянное.
Впрочем, Джиму было плевать на погоду. Он был очень зол.
Застыв на крыльце, он оглядел пустую улицу, думая, куда пойти. В храм? Там он может найти Клайда. В квартиру Норы?
Или стоит все-таки переждать стихию в месте поближе и поуютней. В месте, где он сегодня уже был, но не успел порадовать заскучавшего хозяина светским разговором.
Выбрав третий вариант, Джим поднял ворот плаща, спасаясь от вездесущего ветра, и отправился в архив. Там, по крайней мере, он сможет разложить добытые папки и прочитать их содержимое. А Жало угостит его чаем, который будет очень кстати, потому что Джим действительно продрог до костей.
А когда мокрый снег прекратится или превратится в обыкновенный дождь, а ветер перестанет завывать, как сумасшедший волк на луну, Джим отправится к Норе.
О том, почему он не хочет и близко подходить к храму Истинного Бога, Джим предпочитал не думать.
Но он твердо пообещал себе, что до темноты узнает про Клайда Безгрешного хоть что-то. И если для этого ему придется потерять еще один день в расследовании убийства собственной сестры, то так тому и быть.
Норман встретил его радушно. Его совершенно не удивило, что Джим заявился к нему второй раз за день.
– Проходите, молодой человек, – усмехнувшись, произнес архивариус. – На улице филиал Бездны, и вам уж точно не помешает чашка чего-нибудь горячего.
Джим согласился. Как и предполагалось, посетителей в архиве не наблюдалось, поэтому он с удовольствием расположился за самым удобным столом и вытащил из-за пазухи две папки.
Возможно, Норман был не прочь поболтать, но у Джима были другие планы, поэтому, получив от архивариуса чашку чая, он вежливо попросил ему не мешать. Беккет и так уже потерял уйму времени. А теперь настал черед действовать.
– Я буду у себя, – недовольно пробурчал Жало и удалился, унося с собой вторую чашку.
Отметив, что в следующий раз надо будет захватить с собой печенья, чтобы задобрить оскорбленного старика, Джим отхлебнул теплого чая, отдающего травами и медом, и углубился в чтение.
Досье Винсента Стара было неполным. Это сразу бросалось в глаза. Хотя бы тем, что обычно тщательно пронумерованные страницы были разрознены. Не хватало сведений о семье, в том числе о жене и детях. Наградные листы, анкеты, какие-то заметки о мелких должностных нарушениях – это все было. А вот о семье – ничего. Кроме Винсента, Джим не помнил других Старов, а это значило, что прокурором тот стал благодаря стремлению и личным качествам, а не по протекции. Тогда становилось совершенно непонятно, почему именно эти сведения в досье отсутствуют.
Глядя на строчку: «Любимый цвет – каштановый», Джим нервно теребил пальцами верхнюю пуговицу рубашки и размышлял. В досье хватало того, что сойдет за компромат: в молодости, например, неопытный сыскарь Винсент Стар упек за решетку некоего Эда Берда. Бедняга очутился не в то время не в том месте, и все улики указывали на него. Опытный сыскарь сразу бы заподозрил неладное, проверил бы информацию и понял, что несчастного просто подставили. Но Винсент оформил Берда, предъявил ему обвинение, и бедолагу отправили в тюрьму. После двух месяцев стало известно, что Стар ошибся, но было уже поздно: не выдержав прелестей тюремной жизни, Берд вскрыл себе вены заточкой.
Стар схлопотал выговор, но, учтя его неопытность, промах ему простили, пусть и продержали на должности младшего сыскаря дольше, чем надо. А потом уже карьера будущего верховного судьи быстро пошла ввысь. И не придраться: все обосновано, никаких внезапных переводов или надуманных наград.
Парочка мелких нарушений, типа несвоевременного оформления улик, и все.
По бумагам выходило, что Винсент Стар был чист. И у него был единственный скелет в шкафу – Эд Берд. Обычно у сыскарей подобных жертв было намного больше.