Нора отшатнулась от него, будто он был прокаженным. На ее лице появилась гримаса отвращения.
Беккету стало неуютно под ее осуждающим взглядом. Еще вчера он был почти рад тому, что теперь у него есть Нора и Клайд. Но прошла ночь, потом он побывал в жутком месте, и теперь… теперь, кажется, на доверие можно не рассчитывать.
– Это у тебя нет души, – произнесла Нора. Вытащив из сумочки какую-то смятую бумажку, она бросила ее на стол. – Забирай. Это мои старые заметки. Как ты помнишь, мы с твоим отцом изучали дела похищенных девочек. Искали связь. Не нашли, но, может, у тебя получится.
Джим молча взял бумагу и сунул в карман. Потом посмотрит. Потом. Ибо сейчас он не в силах оторвать взгляда от карих глаз Норы. Теплых и холодных одновременно. В них плещется разочарование, и почему-то Джиму жаль, что он – его причина.
– Я все равно его уничтожу. Сын сумасшедшей не должен быть оплотом справедливости, – глухо сказал он.
Нора хмыкнула.
– И это все? А мне кажется, ты хочешь уничтожить его потому, что он занял место, которое ты в глубине души считал своим, Джим Беккет.
– Ничего подобного! – прорычал Джим. – Я никогда не питал иллюзий по этому поводу, понятно?
– Или обманывал самого себя, – тихо ответила Нора. – Значит, не передумаешь?
– Нет, – отрезал Джим.
Нора пожала плечами.
– Я тебя услышала. Прости, но больше ты помощи не дождешься. Ни от меня, ни от Клайда. Он сглупил вчера, и ему еще только предстоит раскаяться в этом. Поверил тебе, поэтому и дождался, пока меня рядом не будет. Я бы никогда не допустила такого.
– Почему?
– Потому что в твоем тяжелом взгляде нет ничего, Джим. Поэтому ты пугаешь людей. Они видят пустоту, и им страшно провалиться внутрь. Мы думали, что сможем тебя растормошить. Но нет. Это ты – всего лишь оболочка, Беккет. Безликое ничто, в котором не осталось ничего, кроме ненависти к этому миру. Изломанный остов, проржавевший насквозь.
– Замолчи! – последние ее слова задели за живое. – Я не собираюсь слушать оскорбления от бывшей шлюхи!
Нора усмехнулась. Сжав сумочку двумя руками, она потупилась и отвесила Джиму короткий поклон.
– Что и требовалось доказать. Мы с Клайдом ошиблись: тебя никогда больше не потянет в Зеркала. Потому что все твои желания – это пустота, порожденная ненавистью. Прощай, Джим Беккет.
И, больше не сказав ни слова, Нора Синклер развернулась и быстро скрылась из поля зрения Джима, затерявшись среди людей.
А он… А что он?
Чувствовал себя оплеванным. И злым. И одиноким до такой степени, что хотелось завыть.
«Пустая оболочка, говорите? Ничего, госпожа Синклер, я еще покажу вам, на что способна эта “оболочка”. Это вы проржавели насквозь в этом пропахшем гнилью городе. Вы довольствуетесь своей полужизнью, не собираясь ее менять.
Это ваш выбор, Нора».
Джим тряхнул головой и, не очень-то вежливо расталкивая собравшуюся толпу, начал пробираться к свободному окну.
Он закончит начатое. Он совершенно уверен, что все делает правильно. И одобрение священника и проститутки, возомнивших себя его наставниками, ему совершенно ни к чему.
Отослав конверт, Джим отправился в гостиницу. Пешком. Во-первых, следовало экономить, а во-вторых, несмотря на поганую погоду, ему хотелось прогуляться. Как бы он ни пытался убедить себя в обратном, слова Норы задели его. Сильно. Горечь наполнила его до отказа, и казалось, что больше ничего не осталось. Только апатия и привкус пепла на губах.
Что с ним происходит? Ведь еще вчера он почти серьезно обдумывал возможность приударить за миленькой Нелли. И, пожалуй, только мысли о белокурой служанке сейчас заставляли его душу теплеть хотя бы на несколько мгновений. Казалось, что, кроме Нелли, ничто не способно разогнать холод, который поселился внутри.
Это все Нора и Клайд со своими Пустыми Зеркалами! Газета в любом случае попалась бы ему на глаза, а все остальные зацепки он обнаружил, уже идя по следу Винсента Стара. Вот и получается, что после посещения странного измерения, где Истинный Бог стал Двуликим, а по улицам разгуливают желания с пузырями вместо головы, он обрел только холод.
Идти пришлось долго. Пока добрался до «Старого очага», продрог до костей. Приказав пробегающей мимо служанке приготовить горячую ванну, он поднялся к себе и начал с остервенением стаскивать промокшую одежду. Закутавшись в халат, он уселся на стул и стал ждать. В комнату принесли бадью, и служанка начала наполнять ее водой. Ведро за ведром.
– Как тебя зовут? – спросил он у служанки, когда она пришла в третий раз. Раньше он ее не видел. Или не замечал, какая разница?