– Райя, господин. – Темноволосая женщина лет тридцати пяти подняла ведро и начала выливать воду в бадью.
– А где Нелли? – На самом деле, если бы сейчас здесь появилась светловолосая милашка, Джиму стало бы теплей намного раньше. А так приходится ждать, пока ванна будет готова.
– Она отпросилась на вечер, – коротко ответила Райя.
Да уж, с этой заигрывать нет смысла. А желания – тем более. Немного обрюзгшая, с сальными волосами, забранными в тугой пучок, Райя внушала Джиму только отвращение.
Впрочем, сейчас его не радовало ничего. Даже свершившаяся месть. Конечно, до успеха еще далеко. Письму нужно время, чтобы добраться до столицы, а там… Джим был уверен, что статью о Красной Гильотине и ее ближайшем родстве с новым верховным судьей Соединенных Земель Малиры напечатают сразу же. Уж такую сенсацию точно не пропустят.
Когда Райя, поклонившись, сообщила, что ванна готова, Джим снял халат и перстень Ника, чтобы потом не ловить кольцо, если оно соскользнет с пальца, и блаженно опустился в горячую воду.
Тело кололо иголками, но вскоре неприятные ощущения сменились упоительным теплом. Злые мысли ушли, оставив после себя привкус ржавчины, и Джим подумал, что Нора, по сути, была права.
Не в вопросе мести Стару, нет. А в том, что Джим слишком одержим. Он вел себя как придурок. Ни в чем не разобрался. Не подумал, что папку, которую он достал в богадельне, можно использовать по-другому.
Чего он добьется сейчас? Только отстранения Стара с поста. А ведь он мог поехать с этими бумагами в столицу, показать их Винсенту и заставить того признаться, если он виновен. Ну или хотя бы пролить свет на то, что происходило десять лет назад.
Пустые Зеркала дали ему зацепку, а он так бездарно воспользовался ей. Отстранение Стара не отмоет имя Виктора Беккета.
Будто отогревшись, на Джима, ко всему прочему, накатило раскаяние. Он назвал Нору шлюхой. Ладно, бывшей шлюхой, но это не умаляет общей гадости сказанного. Что на него нашло?
Несмотря ни на что, Нора и Клайд старались ему помочь. Он не просил их, но они все равно пытались. Им было не плевать. Он мог им доверять. Что ему стоило придержать конверт на несколько дней? Потом он бы доказал виновность Стара, и они точно не стали бы препятствовать возмездию.
А сейчас получается, что он сам глупец.
Идиот.
Болван.
А что, если его действительно потянет в эти проклятые Пустые Зеркала? Пусть пока такого не случилось, но не стоит исключать, что завтра ему очень сильно захочется оказаться среди толпы чужих несбыточных желаний и еще раз увидеть странное существо, издающее звуки ножа по стеклу.
Прогуляться по городу грез. По изнанке Оршена.
Кретин.
Согревшись, Джим, вылез из ванны и обнаружил, что на улице стемнело. Желудок укоризненно ворчал, намекая, что неплохо бы и поесть, но, к сожалению, денег осталось совсем немного. Нужно экономить. Ему неоткуда взять средства, разве что продать перстень Ника, но на это он никогда не пойдет.
Болван.
Если бы он не рассорился с Норой, можно было бы попробовать попросить в долг у нее, а так…
Он совершенно один в городе, где ему не рады.
Нет, не так. Он один во всем мире. Ни родственников, ни друзей, ни семьи.
Как ни странно, даже мысли о белокурых локонах Нелли сейчас вызывали лишь странное ощущение неправильности. Служанка, конечно, мила до невозможности, да еще и попыталась ухаживать за ним, но Джиму вдруг подумалось, что, несмотря на совершенно противоположную внешность – у Дианы были черные волосы и темные глаза, – Нелли чем-то напоминает ему сестру. Еще бы понять чем…
Может, именно поэтому мысли о ней его согревают? Может, он просто перепутал желание опекать с похотью?
Да и не было похоти. Так… только вялое намерение приударить.
А вот с Норой совсем некрасиво получилось. Она ведь пострадала только потому, что пыталась помочь отцу Джима. А Джим обозвал ее шлюхой. Хороша благодарность за помощь, ничего не скажешь.
Нужно будет прийти к ней и извиниться. Да, попросить в долг уже не выйдет, но хотя бы совесть будет чиста.
Нехорошо получилось.
Джим потушил все свечи, кроме одной, и лег в постель. Во сне чувство голода притупится. Ему предстоит еще много раз засыпать на голодный желудок. И, как ни странно, именно эта мысль его успокоила.
Уже проваливаясь в мир грез, он подумал, что завтра отправится в архив и попробует узнать что-нибудь о жертвах Красной Гильотины. Пусть это никаким образом не имело отношения к смерти его сестры, все-таки казалось очень важным.
Во сне он снова был юным студиозусом, у которого еще все впереди. Диана была рядом. Она звонко смеялась, глядя на него, и ее черные волосы рассыпались по плечам. Неизменная кукла тоже была с ней.