Вот только это были просто слова. Потому что вчера она вытаскивала Джима из Пустых Зеркал вместе с Клайдом. Не смогла бросить. И Безгрешный не смог.
– Хорошо. Но мы пойдем туда сегодня, – твердо произнес Джим. – Мне кажется, что я теряю драгоценное время. Странное ощущение, если вспомнить о том, что я пытаюсь раскрыть дело десятилетней давности, да?
Клайд пожал плечами.
– Погода отвратительная. Но думаю, к вечеру все утихнет и мы сможем встретиться с Брейком. Раньше все равно нет смысла соваться: днем он работает.
Джим кивнул.
– Согласен. А я попробую поговорить с Норой. Как ты думаешь, она влепит мне пару пощечин и успокоится или меня ждет долгое многозначительное молчание?
Безгрешный весело хмыкнул.
– Не знаю. У нас с ней никогда не было подобных разногласий, – ответил он. – Так что ничем помочь не могу. Хотя… судя по тому, какими словами она вчера бросалась, многозначительное молчание тебе не грозит. Нора не из тех, кто добивается своего через слезы и прочие женские ужимки. Но будь осторожен. Не забывай, что у нее есть пистолет.
– У меня тоже есть, – буркнул Джим, вспомнив про то, что оставил оружие в комнате. – Ладно. Я пошел.
– Переодеться не забудь, – усмехнулся Клайд. – Хотя, если ты придешь к ней в махровом халате, она оценит.
– Очень смешно, – проворчал Джим.
И пошел одеваться.
Костюм и рубашка были все еще сырыми, но хотя бы не липли к телу, что уже было хорошо. Конечно, ощущения, когда он начал натягивать одежду на себя, были не из приятных, и по телу несколько раз пробежала крупная дрожь, знаменующая начало скорой простуды, но Джим все равно решил, что пойдет к Норе прямо сейчас.
Внутренний голос подсказывал, что, если он упустит время, разговор может получиться не очень хорошим. А так он явится к ней вымокший до нитки, дрожащий от начинающийся лихорадки и умоляющий о прощении. Должно сработать.
Еще нужно зайти в пару лавок по дороге и попробовать взять там кредит, раз уж деньги Ника будут доступны только через пару дней. К любой женщине лучше приходить мириться не с пустыми руками. И иметь кроме слов еще кое-что.
Это самое «кое-что» пришло в голову Джима еще утром, и чем больше он думал об этом, тем удачней казалась ему идея. Нора достойна лучшей доли, чем притворяться элитной проституткой. Ее жизнь и репутация загублены из-за того, что она связалась с Виктором Беккетом. Ну что же, если отмывать, так уж всех.
– Ты уверен, что не хочешь переждать? – Клайд открыл входную дверь, и в дом ворвались ветер и дождь, до сих пор не наигравшиеся друг с другом и с этим городом.
– Нет, – качнул головой Джим, – это мой путь. И я пройду его до конца…
– Свалившись с лихорадкой? – скептически добавил Клайд, нарушив весь пафос момента.
Джим улыбнулся священнику.
– Знаешь… когда вернешься в храм, скажи мне, ладно? Я очень хочу послушать, как ты читаешь проповеди.
– Нудно. Тем, кто приходит искать утешения в объятиях веры, это нужно. Печальные вдовы, калеки, обманутые возлюбленные… Тебе будет скучно. – В глазах Клайда заиграли озорные искры. – Но если ты придешь на проповедь изнемогающим от лихорадки, сойдешь за своего.
– Вот и договорились. – Джим вернул веселящемуся священнику усмешку и протянул руку. – До встречи сегодня вечером.
– До встречи. – Клайд принял рукопожатие и, шагнув назад, закрыл за Беккетом дверь, оставив того на крыльце.
То ли ветер с дождем слегка поутихли, то ли Джим уже просто привык, но, добираясь до дома Норы, он даже не сильно замерз. Хотя, возможно, все дело было в том, что его одолевали неприятные мысли?
Разговор с Клайдом что-то всколыхнул в душе, а кажущиеся совершенно удивительными для святоши шутки заставили Джима осознать, что, дожив до своих лет, он не может похвастаться даже тем, что у него есть друг. Нет, конечно, в его жизни были приятели, с некоторыми он даже время от времени выпивал в барах Цираны. А еще был Ник, к которому Джим всегда относился с благоговением, но…
Но у него никогда не было лучшего друга. Того, кто понимает с полуслова. Того, кто не пытается тебя переделать, если не разделяя убеждения, то хотя бы мирясь с ними. Того, кому можно рассказать все до капли, не боясь, что тебя засмеют или пустят сплетни.
И Джим понял, что, если бы у него когда-нибудь был друг, он был бы похожим на Клайда. Не проповедника, а такого, каким Джим его увидел сегодня.
Жаль, что жизнь сложилась по-другому.
Надо же, он действительно раскис! Раньше его никогда не тревожила тема собственного одиночества. Может, потому, что для задушевных разговоров у него был Ник, а все остальное время он тратил на учебу?