Съев на десерт вишневый пирожок, Нора предложила прогуляться по омытому дождем городу.
– Не привыкла сидеть дома, – призналась она. – А до встречи с Клайдом осталось еще больше часа.
Джим улыбнулся.
– И ты готова провести время со мной? Не боишься, что я снова начну предлагать тебе сыграть свадьбу?
Она фыркнула.
– Ты, конечно, иногда ведешь себя как идиот, но ты не дурак. И если я права, ты отступишься. Или выждешь время.
– Или попытаюсь переубедить другими способами, – подмигнул он ей. – Например, начну водить на свидания. Как ты на это смотришь?
Нора поджала губы. К сожалению, его неловкая попытка разрядить обстановку обернулась провалом: он хотел немного развеселить ее, но вместо этого в глазах его собеседницы снова появилась горечь.
– Сейчас ты просто пытаешься отвлечься от мыслей о мести, – тихо произнесла она. – Я верю в то, что ты искренне хочешь мне помочь. Я даже это ценю. Но через полтора часа ты забудешь об этой мысли. Поскольку на первый план выйдет то, что занимает тебя по-настоящему.
– Может быть, и так… – тихо ответил Джим. А потом поднялся из-за стола и подал ей руку. – Но в ближайшие полтора часа я хочу думать о чем-то более приятном, чем месть.
Этот ответ Нору устроил. Расплатившись по счету, они вышли из ресторана, и она предложила отправиться в центральный парк, сказав, что не была там с тех пор, как ее жизнь изменилась навсегда. Джим мог похвастаться тем же, и, положа руку на сердце, он не горел желанием возвращаться в место, с которым его связывали хорошие воспоминания.
Хотелось оставить хоть что-то, что не осквернено кровавой дымкой горьких мыслей о смерти сестры. Но спорить с Норой он посчитал неправильным.
Пожалуй, именно сегодня он осознал: не важно, что хорошо или плохо. Важно только то, что правильно. Запах ржавчины в трущобах, соляной остаток на крышах, все это – правильно.
Потому что ржавчина и соль – неотъемлемая часть этого мира.
Несмотря на опасения, прогулка вышла весьма приятной. Мысль о том, что совсем скоро он увидит куклу, которая могла и не принадлежать его сестре, а значит, Диана может быть еще жива, не мешала наслаждаться прогулкой.
Центральный парк осенью был особенно красив. Одевшиеся в золото и багрянец деревья горько плакали, осыпая посыпанные гравием дорожки янтарными и алыми слезами. Запах прошедшего дождя, свежести, прели и увядания наполнял душу странным покоем. Нора взяла Джима под руку, и они просто прохаживались вдоль парковых аллей. Молчали. С того момента, как под их ногами захрустели мелкие серые камешки, между ними не было произнесено ни слова.
И это тоже казалось до дрожи правильным.
Все так, как и должно быть.
Не важно, куда заведет Джима его тропа. Не важно, чем все обернется. Именно сейчас, шагая по серому гравию парковых дорожек в компании Норы, он ощущал, как его душа наполняется чем-то настоящим.
Чем-то, что у него не отнимет никто. Что бы ни случилось, шорох гравия под ногами, запах прели и покоя, ладонь Норы на предплечье и ощущение совершенной правильности происходящего никогда не оставят его.
После такого возвращаться к реальности не хотелось совершенно. Но пришлось. Серые облака, сквозь которые клочками проглядывало синее небо, начали темнеть, а это говорило о том, что пора отправляться в архив.
– Ты сегодня вечером снова отправишься в дом удовольствий? – Джим наконец решился нарушить затянувшееся молчание.
– Да, – нахмурившись, ответила Нора. Кажется, начало разговора ей не нравилось. – Ты против? А то ведь жениться собирался…
– Я не об этом, – торопливо перебил ее Беккет. – Просто… может, тебе стоит попросить госпожу Палетту дать тебе еще пару выходных?
– Выгляжу уставшей? – усмехнулась Нора.
– Я бы так не сказал. Ты замечательно выглядишь. Особенно когда на тебе платье простой горожанки, а не… сама понимаешь.
Нора резко остановилась и убрала руку. Взгляд, которым она одарила его, говорил о том, что он ступил на опасную тропу.
– Какой же ты все-таки придурок, Джим Беккет, – сокрушенно пробормотала она.
Джим сжал зубы до такой степени, что они заскрипели друг об друга.
– Неправда. Ты меня просто не дослушала. – Он подался вперед и взял ее руки в свои. Ее ладони были мягкими, как шелк. – Ты нужна мне. Не как будущая жена, забудь об этом. Но десять лет назад твоя жизнь была разрушена, как и моя. Как и жизнь Клайда. Ты не сможешь стоять в стороне. А работа по ночам изматывает. Я просто считаю, что тебе стоит подумать о себе. Пожалеть себя немного.