– Когда мы сможем попасть в хранилище улик? – нарушил Джим зловещую тишину. На кладбище всегда тихо, а перед дождем – особенно.
– Хочешь обыскать коробку Оливии? – сразу поняла Нора. – Не знаю. Это у Клайда надо спрашивать. Да и зачем тебе? Не боишься запутаться в двух одинаковых делах? Может, стоит сосредоточиться на одном?
– Я хочу знать, была ли среди улик кукла, – сказал Джим. – Мне все время снится кукла с нарисованной улыбкой. Она похожа на игрушку Дианы, но моя сестра не рисовала своей Лили улыбку, я это проверил.
Нора вздохнула, повернулась к Джиму всем телом и положила свободную руку ему на грудь.
– Не стоит терять время, сравнивая два убийства, между которыми пятьдесят лет. Мы уже поняли, что это ритуал. Мы нашли связь между этими делами. Ну, посмотришь ты на эту куклу. Может, и есть у нее улыбка. Что это даст? Как это поможет тебе продвинуться в поисках убийцы своей сестры?
– Никак, – горько признал Джим. – Ты права, я занимаюсь ерундой.
– Это не ерунда. Иногда стоит остановиться и немного потоптаться на месте, чтобы потом совершить стремительный рывок, – улыбнулась Нора. – На бегу плохо думается. Так что место для размышлений ты выбрал правильное.
Джим улыбнулся в ответ. Глаза Норы сейчас казались серыми, как небо над их головами. Как тусклое серебро, которое нужно очистить. Джим видел в них свое отражение, и ему это нравилось. Пусть в его душе продолжается борьба между двумя женщинами, разум победит. И Нора поймет, что ей никуда не деться.
Легкий шелест листьев ознаменовал начало дождя раньше, чем Джим почувствовал тяжелые капли, падающие на его непокрытую голову. Казалось, сама природа шепчет о том, что пора перестать заниматься глупостями и брать дело в свои руки.
Медленно, боясь испортить момент, Джим поднял руку и положил ее на плечо Норы, ощутив под пальцами холодную влагу плаща. Слегка склонился над женщиной, не отрывая взгляда от ее сумрачных глаз. Ниже. Еще чуть-чуть ниже. Он выбрал ее. И он хочет ее поцеловать.
Кажется, Нора была не против: Джим видел озорные искорки среди серого сумрака, а еще там было предвкушение. Совсем чуть-чуть, но было.
И это нравилось Джиму. Очень нравилось.
Он почти коснулся губ Норы, намереваясь не ограничиваться целомудреным поцелуем, как его тело буквально прострелило от живота к голове. Внутренности скрутились в тугой узел, а в груди стало так тяжело, будто кто-то залил в легкие расплавленное железо.
Не сдержав болезненного стона, Джим зажмурился, а в следующий момент обнаружил себя на земле. Нора склонилась над ним и, держа за плечи, шептала:
– Не падай, слышишь. Не падай. Останься. Останься здесь…
– Я… – Горло сдавило до такой степени, что членораздельно говорить получилось не сразу. – Я здесь.
Нора как-то беспомощно улыбнулась и облегченно вздохнула. И, не обращая внимания на грязь, опустилась на колени.
– Ты снова чуть не провалился, – сообщила она.
– Я так и понял, – прохрипел Джим. Тело болело так, будто его и вправду вывернули наизнанку, а потом вернули в прежнее положение. Знать бы еще почему. – Я кричал?
Нора сначала качнула головой, а потом кивнула.
– Тебе было больно. И ты исчезал.
– Угу. – Устав лежать на холодной и мокрой земле городского кладбища, Джим приподнялся на локтях, а потом попытался сесть. – Надо с этим что-то делать. Однажды ты или Клайд можете не успеть.
– Знать бы еще, что происходит. – Нора невесело усмехнулась. – Даже Смотрящие не в силах попасть в Зеркала из любой точки реального мира.
– Угу, – снова буркнул Джим и поднял лицо к небу, подставив его дождю. – И за что хвататься-то? За Оливию Аймонс, за ритуалы, о которых никто ничего не знает, или за свою странную тягу к изнанке реальности?
– Давай начнем с библиотеки, – предложила Нора. – Только обещай, что не будешь там так орать.
Джиму стало смешно и грустно одновременно. Нора тоже кусала губы, то ли в попытке не дать нервному смеху прорваться наружу, то ли силясь не заплакать.
– Я постараюсь, – ответил он. – Поможешь мне встать?
Грязные и встревоженные, они вернулись к извозчику. Тот подарил им странный взгляд, но ничего по этому поводу не сказал.
– Куда везти-то? – спросил он, отряхивая свою потрепанную шляпу.
– В самый лучший магазин готовой одежды, – приказал Джим. Потом повернулся к Норе и ответил на невысказанный вопрос: – В таком виде в библиотеку нас точно не пустят.
Она осмотрела свое перепачканное в грязи платье и горестно кивнула. Ее волосы потяжелели от влаги и липли к лицу, а нос немного покраснел.
– И не вздумай заикнуться про деньги, – предупредил он, когда бричка тронулась с места. – В конце концов, я неприлично богат.