Отложив так разозлившую его бумагу в сторону, Беккет начал листать дальше. Первые дела, мелкие награды, пара таких же незначительных взысканий. Виктор Беккет не сразу стал прокурором, но карьера его развивалась весьма стремительно. От рядового сыскаря до капитана за год, затем короткая стажировка в суде – и вот он уже помощник судьи Оршена. Еще год, три награды за исполнительность, и Виктор становится прокурором. Вращающийся в кругах, близких к верхушке, он многое видел и знал. Тех, кто боится запачкаться не только в прямом, но и переносном смысле, на такие должности не берут, но Виктор Беккет прославился не только своей исполнительностью. Иногда, в ущерб себе, он не боялся выступать в качестве обвинителя в делах, где были замешаны высокопоставленные люди Оршена. Строгий, принципиальный и справедливый.
Если бы Джим прочитал досье своего отца в тот же день, когда забрал его из управления, он бы наверняка ничего не нашел. Даже сейчас, когда он знал намного больше, чем несколько дней назад, ему все равно начинало казаться, будто Виктора Беккета оболгали друзья тех, кого он посадил. В больших играх больших людей всегда достаточно грязи.
Но теперь, когда он знал про Пустые Зеркала, про Оливию Аймонс и похищения маленьких девочек пятьдесят лет назад, все виделось по-другому.
Оливия Аймонс. Шейла Элви, которая вновь и вновь повторяет имя сестры своего мужа. Имя девочки, которую она никогда не знала. А ее утверждение, будто она и является той самой Оливией? Бред же, бред! Тогда ведь прошло не так много времени, Ник обязательно узнал бы свою сестру, если бы Шейла была ею!
Беккет тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. А ведь отец Джима уж точно был знаком с Ником. Они не могли не пересекаться по работе, пока Ник не уехал в Цирану, чтобы стать верховным судьей… Взгляд Джима упал на перстень учителя. Тяжелый, теплый, дающий ощущение, что наставник совсем рядом, стоит за спиной и ворчит себе под нос про порочность всех женщин без исключения. А ведь если так подумать, то за все время их знакомства Ник ни разу не говорил о женщинах с теплом. Напротив: он будто бы их ненавидел. Горничные в его доме предпочитали прятаться по углам, а остальные слуги, включая повара, были мужчинами.
Теперь Джим знал, что у Ника была жена… Хотя почему «была»? Она есть. Просто живет в скорбном доме и не знает никаких других слов, кроме как «Оливия Аймонс».
Оливия Аймонс погибла за много лет, прежде чем Шейла Элви познакомилась с Николасом. Почему же тогда Шейла сделала Оливию центром своей вселенной?
Следующая мысль заставила Джима похолодеть. Он даже поднялся со скамьи, чтобы обдумать ее на ходу.
– Ты куда? – спросила Нора, но Джим только отмахнулся.
Ничего не видя перед собой, он шел между рядами столов и пытался внушить сам себе, что его домыслы не являются истиной. Но где-то на задворках сознания застряла подлая мыслишка: учитывая открывшиеся обстоятельства, Джим не может утверждать, будто он хорошо знал своего наставника.
Сейчас Николас Аймонс, взявший себе фамилию Элви, казался шкатулкой с секретом, и день за днем Джим все меньше узнавал в нем человека, который стал для него почти семьей. Слова Клайда наконец достигли цели, и Джим с кристальной ясностью понял, что Ник не мог не знать, что его жена нашлась. Она находится в богадельне под своим настоящим именем. Она носит его фамилию. Ему бы сообщили. А его ненависть к женщинам можно объяснить тем, что он узнал о своей супруге нечто ужасное. Нелли, если предположить, что она – плод измены? Нет, это было бы горько, обидно, но вряд ли заставило бы Ника стать лютым женоненавистником. А что, если Шейла была как-то связана с Оливией до знакомства с Ником?
Могла ли она быть каким-то образом причастной к смерти сестры Ника?
И мог ли Николас Элви, верховный судья Объединенных Земель Малиры, узнав об этом, собственноручно отправить свою жену в то место, где даже совершенно нормальный человек сойдет с ума?
Верить в это совсем не хотелось, а Ник уже не мог подтвердить или опровергнуть догадку Беккета.
Копаться в грязном белье учителя не было никакого желания, тем более все, что сейчас пришло в голову Джима, могло оказаться полнейшей ерундой. Но идея не отпускала. Она застыла в сознании и не давала покоя. Заставляла вновь и вновь ходить вдоль рядов читального зала под недоуменными взглядами немногочисленных посетителей.
В итоге Джим смирился и вернулся на место. Нора листала страницы и делала вид, будто ей совсем неинтересно, что заставило его вскочить и наворачивать круги по читальному залу.