– Стой.
Василий едва не налетел на внезапно остановившегося сталкера.
– Что?
– Пришли.
– Куда?
Заскрипел, затрещал, загрохотал невидимый в темноте механизм, которым, судя по адским звукам, давно не пользовались. Казалось, огромные шестерни со стертыми зубьями перемалывают булыжники.
Василий стоял, стиснув зубы, и тупо пялился во тьму. Автомат он держал обеими руками, как дубинку. Если долго и пристально вглядываться в темноту, то в какой-то момент начинает казаться, что вот-вот, еще секунда-другая, и ты обретешь ночное зрение.
– Хвала предусмотрительности Пеккера.
Фонарик Грига опустился вниз, как будто он положил автомат на пол.
– Василий.
– А?
– Давай сюда.
Григ поймал Василия за руку и потянул вниз.
Не понимая, что хочет от него сталкер, парень сначала опустился на корточки. Затем – встал на четвереньки.
– Ну, пошел, – Григ слегка хлопнул Васю ладонью по спине.
– Куда? – не понял тот.
– Вперед.
– На четвереньках?
– Иначе не пролезешь.
Василий протянул руку вперед. Ничего. Пусто. Он неуверенно продвинулся немного вперед.
– Ну, живее! – подтолкнул его сталкер.
Пригнув голову – все равно ничего не видно, зато так, если что, лоб не расшибешь, – Василий быстро пополз вперед. Сначала он ощущал под руками холодный, шершавый бетон. Потом поверхность, по которой он полз, вроде бы сделалась ровнее. Или это ладони потеряли чувствительность? Случайно качнувшись в сторону, Василий плечом ткнулся в стену. Выходит, они ползут по узкому лазу. Ну, ладно, пусть так. Знать бы только, куда он выходит? Хотя это тоже не принципиальный вопрос. Цель – ничто, движение – все.
Вот так.
В какой-то момент Василий вдруг понял, что напрочь потерял чувство времени. Он не мог даже приблизительно сказать, как долго ползет в непроглядной тьме неизвестно куда. Может быть, пару минут, а может, и несколько часов. И, кто знает, быть может, ползти ему так до скончания дней. А что, если дни его уже закончились? Что, если маньяк, перерезавший глотку Пеккеру, убил и его с Григом? И теперь они думают, что ищут выход из западни, а на самом деле погружаются все глубже во мрак потустороннего мира. Василий испугался и почти неслышно забормотал «Отче наш». Но после слов «да святится имя твое» понял, что не помнит продолжения. И вот, когда Василий уже готов был предаться унынию, которое, как известно, входит в великолепную семерку канонических смертных грехов, он почувствовал, что навстречу ему потянуло холодным, немного влажным ночным воздухом, напоенным омерзительной вонью черт знает какой гадости. И это было самым замечательным, что случилось с ним за истекшие сутки. Василий пополз быстрее. Хотя, может быть, ему это только показалось. Потому что ему хотелось скорее, как можно скорее, выбраться из этой бесконечно длинной кроличьей норы.
Дуновения холодного, ночного ветра становились все явственнее. Выход находился где-то неподалеку. Однако в силу укоренившейся привычки Василий был уверен, что, добравшись до выхода, увидит огни ночного города. Ну, или звезды, на худой конец. Поэтому и полз он уверенно. До тех пор, пока опора под руками не пропала. И тогда он кубарем покатился вниз по отлогому земляному склону. Мир, тормозов карусель, а в мозгу крепко, как гвоздь, сидела лишь одна мысль – только бы не снова в грязь.
Оказавшись в конечной точке падения, Василий понял, что жизнь продолжается. Только непонятно, где именно. Как ни странно, он легко отделался – только коленку немного ушиб. Василий собрался было подняться на ноги и позвать Грига, но сталкер сам на него налетел. Придавил к земле всей тяжестью своего тела и зажал рот ладонью.
– Ни звука, – пошипел сталкер, едва не коснувшись губами Васиного уха. – И не шевелись, что бы ни произошло…
Рука Грига пахла земляничным мылом. Тепло, почти по-домашнему. «Ну, ладно, – подумал Василий, посмотрим, что дальше будет. Вроде бы пока никто их убивать не собирался… Ч-черт! Когда же все это прекратится?..» А вот что именно он имел в виду, что должно было прекратиться, парень четко сформулировать не мог. Да и нечетко – тоже не мог. Он оказался в мире вывернутой наизнанку реальности, где все не так, как полагается. Вот сейчас, к примеру, он лежит на спине и смотрит вверх. В ночное небо. Значит, должен видеть звезды. Так где же они?.. Это неправильно, когда ночью на небе не видно звезд!..
В голове у Василия творилось черт знает что. Кто-то забрался к нему под череп и устроил там жуткий кавардак. Парень ничего не понимал. Абсолютно ничего. Он не мог даже понять, страшно ему или нет. Он точно знал лишь одно – больше всего на свете он хотел бы сейчас оказаться дома. Желательно, до того момента, когда в голову ему пришла идиотская мысль сделать репортаж из Зоны.
Сноп яркого света ударил в лицо. Василий зажмурился и от неожиданности дернулся. Тотчас же рука сталкера сдавила ему горло.
– Только шевельнись, гаденыш, удавлю…
Василий осторожно приоткрыл глаза.
Первым, что он увидел прямо перед собой, было лицо Грига. Вопреки ожиданиям, вовсе не злое, а скорее сосредоточенное. На парня он даже не смотрел – просто держал его за горло. И чего-то ждал. Василий скосил взгляд в сторону. Яма, на дне которой они притаились, оказалась широкой, но не такой глубокой, как показалось ему, когда он катился по ее склону. Источник света находился на краю ямы. Свет не стоял на месте, а рыскал по дну ямы. Будто чего-то искал. Может быть, их? В какой-то момент, когда полоса света легла на склон, парень смог различить нечто, похожее на узкий бампер гоночного автомобиля, укрепленный стальными полосами и декорированный девятидюймовыми шипами, торчащими в разные стороны. Механоид, чтоб ему пусто было. Что он тут делает среди ночи? У него что, дома нет?..
Свет еще раз скользнул по спине прижавшего парня к земле сталкера и уперся в противоположный склон ямы. Сверху послышался негромкий, мерный рокот хорошо отлаженного мотора. Свет метнулся в сторону и исчез. Яму вновь затопил кромешный мрак. Звук работающего мотора стал быстро удаляться.
Григ отпустил шею парня, присел на корточки и включил подствольный фонарик.
– Это был Скаут, разведчик, – шепотом произнес он. – Нам повезло.
Василий точно не понял, в чем именно заключалось везение: в том, что их нашел именно Скаут, или в том, что он их не тронул? Но у него даже мысли не возникло расспрашивать об этом Грига. Даже ему было ясно, что сейчас нужно как можно скорее отсюда убираться. Потому что, помимо безразличного Скаута, поблизости находились и весьма заинтересованные святые братья, встреча с которыми, как понимал Василий, в планы Грига, а значит, и в его тоже не входила.
Но прежде, чем идти дальше, Григ поднялся по склону к укрытой кустами дыре, из которой они вывалились.
– Посвети, – сталкер кинул парню фонарик.
А сам сбросил с плеч ранец и достал из бокового кармана небольшой продолговатый предмет, здорово смахивающий на термос. Взявшись руками за противоположные концы непонятного предмета, Григ с явным усилием, но при этом очень осторожно повернул их в разные стороны. Внутри похожего на термос предмета сначала что-то щелкнуло, как будто пластмассовая пластинка переломилась, а затем начало негромко попискивать. Григ очень осторожно вытянул руки перед собой. Василий поднял фонарик так, чтобы свет падал внутрь лаза. Ему показалось, что Григу стоит немалых усилий удерживать половинки цилиндра вместе. Сталкер сосредоточенно прикусил губу. «Должно быть, это бомба», – решил Василий. Но не успел он так подумать, как сталкер разломил цилиндр надвое. Из полого внутри цилиндра выплеснулось с полстакана блеснувшего в лучике света вещества, похожего на ртуть. Сталкер встряхнул обе половинки цилиндра-контейнера и снова сложил их вместе. А странное вещество вмиг исчезло – не то испарилось, не то впиталось. Григ спрятал пустой контейнер в карман ранца. Василий непонимающе посмотрел на сталкера, а затем – просто так, на всякий случай – снова посветил в глубину лаза. И – надо же! – предчувствие, что он мог пропустить самое важное, не обмануло парня. Точно в том месте, где сталкер опустошил контейнер, начали расти металлически поблескивающие спицы. Они быстро тянулись вверх, ветвились и переплетались между собой, как будто были живыми. Так в учебных фильмах показывают рост растений, спрессовывая часы до секунд. На глазах у изумленного парня весь проход оказался затянутым частой металлической сеткой, которая продолжала расти, становясь плотнее и гуще, да к тому же еще и покрываясь мелкими, но, похоже, очень острыми шипами.